Нищим стал от монаршего трона отрёкшийся город.
Проступает бетонный скелет сквозь помпезный ампир.
Капли пота сочатся сквозь неба раскисшего поры.
И смывает с листвы позолоту
октябрь-ювелир.
Плещет, словно река, охряная тоска
по раскисшим дворам и пустым тротуарам.
И пенькой полусна по ногам и рукам
вяжет цепкая
колкая дрожь.
А сквозь хляби небес, как поверженный бес,
сотрясая притихшую землю ударом,
смыв цунами покой, словно дом из песка,
низвергается
дождь.
По жестяным отливам да стёклам, ливнёвкам чугунным -
холст небесный сшивая с посконным началом земным:
Ливень бьёт по измученным душам, по нервам и струнам,
изгоняя из них, словно бесов
молитвою, сны.
За дождя пеленой осень бьётся в окно
пёстрой бабочкой в сумерках пепельно-серых.
Облетает застывшая радуга с крыльев
в кляксы – лужи,
зигзаги чертя.
Всё иначе теперь, в лето заперта дверь,
мы закованы в осень - рабы на галерах,
меланхолия в дар и семь футов под килем
под оркестр
маэстро дождя.
|
