Художник моха и поганок
в российской чаще без границ,
прогалин, солнечных полянок.
В ней пало и простерлось ниц
ничтожество пред треуголкой,
пятирублевкой, батогом,
в ней смердяково, нудно, волгло,
в ней колокол звонит по том,
кто запалил душой лучину
и ждал неведомо чего.
Был просто добрым, не по чину.
Диагноз «идиот» его.
И — монотонный вход и выход
в нужник да злость из Царских врат!
Садизм и ножик, день как прихоть
тюрьмы с сумою.
Бросил взгляд
туда философ изможденный,
где в кандалы не будут брать:
то ль в Мертвый монастырь острожный,
то ль в мессианскую тетрадь...
02.11.2024.
|
