Где-то вдали на холмике
Всё Salvia цветет,
И светлым днём, негаданно
Сюда кто-то придёт,
И «Solve et Coagula»
Он вдруг произнесёт.
Сорвёт свою рубашку,
И спину обнажит.
Узрит поле ужасное,
Заплачет, задрожит.
Увидит мир: у парня-то…
Сзади сигил набит.
С собой несёт он голову
Убитого козла,
По полю Sanguis капает,
И вся трава красна.
И чертит пентаграмму он
На каменной плите.
Дрожит рука проклятого,
Вдруг - обломился мел.
В руке той половиною
Он сделал что хотел.
Безумец вытер пальцы,
О пыльный мех козла.
Поставил в центр голову
С которой был снят скальп.
Крутился минут двадцать,
И долго правил он
В какую должен сторону
Смотреть пентагерон.
И обратился к дьяволу,
Под нос начал бурчать,
Не зная: из-за этого
Дух испускает мать.
Он просит страстно, жадно:
«Дай власть скорее мне».
В деревне матерь молится,
Не знает что теперь
Её сынок подумает,
Когда пойдёт в постель.
Увидит бездыханную её,
И душу-тень,
Которая придёт проститься,
Обняться, может примириться.
Ведь ссорились они с полгода,
Когда сынок привёл другого
Им в кров. Такого же как он,
На чьём челе пентагерон.
И думает старуха:
«Ну... Не может быть,
Я не пойму.
Зачем сыночку моему,
В его сенях, и на полу,
Начерчен белым мелом круг.
Зачем звезда там?
Этот друг…»
А парень этот - сатанист,
Зачем-то из кармана лист
Достал,
И взял кинжал,
Им вену он понадрезал.
Поставил лист под капли крови,
И что-то шепчет,
Что в народе,
Зовут как «Вызов сатаны».
И где-то в голове услышал,
Порядком, бесов двадцати
Крики, смешки, звучали козни
Смеялись все они над ним.
И он взмолился: «Отпустите!
Вы лучше мать мою возьмите!
Ей жить осталось пару лет,
Не трогайте меня вы, нет!»
И вот. Вздохнула раз старуха,
В деревне началась разруха.
Вздохнула раз она второй
- Под домом мать-земля горой.
И вот вздохнула третий раз,
И перед нею мир погас.
Пред ней открылись в рай врата,
Ведь в Бога верила она.
Её сынок истёк весь кровью,
Стал бледен, превратился в воду.
Пред смертью понял, что он зря вообще затеял ритуал,
И зря лукавому сказал.
Чтоб лучше мать тот забирал.
Водой он стёк, впитался в почву,
Мимо прошли и дни, и ночи...
Спустя века там как всегда
Растёт лишь Salvia одна.
|