На самом донышке души
уже засеребрился иней,
а листья желтые глициний
все так же чудно хороши...
Казалось, не найдется слов
сказать, как клёны облетают,
но по привычке подбираю.
Зачем? Не знаю... Не готов...
Уходят ближние. Их смех
еще звучит далеким эхом,
и память вместе с этим смехом
лелеет каждого и всех.
Храни их Бог на небесах!
Уж скоро мне идти за ними,
всё ярче серебрится иней
и на душе, и на висках...
Но почему-то всё равно
взгляд мимоходом отмечает
спешащих на помойку чаек,
и это дивно и смешно.
|
