Я слышу, как в тысячный раз перепета
Бескрайних полей и лесов круговерть,
И странно, что вновь в безрассудствах поэта
Живёт беспробудно осенняя смерть.
Как будто не видя осеннего мрака,
Все скачут и пляшут в ансамблях берёз,
Пока мне мерещится вечная слякоть
И ливень могильных и траурных слёз.
Озябшие души безмолвно и слепо,
Укутавшись в костно-мясные гробы,
Глазами швыряют в размытое небо
И траур проклятий, и горечь мольбы.
И небо, не выдержав этого мрака,
Летит, содрогаясь, навстречу земле
И виснет, как старая рваная тряпка,
На чёрных культя́́х городских тополей.
И вспоротым брюхом плюётся из мести
Дождём в недовольные лица вразброс,
Как будто бы грязную лужу из шерсти
Разбрызгал по ветру встряхнувшийся пёс.
Дорога, в глубоких пульсируя ямах,
По телу земли, как гниющий порез,
Ползёт в горизонт и впадает упрямо
В болото раскисших от горя небес.
И слышу я, в наспех сколоченном ра́е
Стучит молоток в гробовых мастерских,
И кладбища, сыто крестами икая,
Глотают взахлёб ненадолго живых.
Но, кажется, злую осеннюю правду,
Что киснет под окнами несколько лет,
Из всех миллионов сознательных граждан
Заметил один сумасшедший поэт.
Не в каждом стихе разбегаются тучи,
Не в каждом художнике – дух мятежа,
Но долгая осень без жалости учит:
Чем лживей душа, тем красивей пейзаж. |
