О, музыка моей души, как без любви все грани бытия осыпать белой снежной вьюгою. В полон ли зноем россыпь серебра дождливых капель и сердитого не облака полыхая в блеске, но не играя с облаками, кони чудеса, воздушное перо ловлю, рисую розовое одеяло и по перинку для него, оно вздыхает, тяжелеет, проливает горькую слезу, а из нее растет уже и лунная трава, и вне осоки жалит ли еще колючка из репья. И сад уже растет, и музыка крылатых серафимов, и столетия березка наивно ли склоняется, и колосится рожь. И урожай вне солнечного ритма дышит, уплотняется, густое облако, зерно тучнеет не само, жужжит пчелиный рой, домой скорее заполнить улей, пронесется не весенний ветер озорной, игриво капельки дождя листики омоют, в каждом зеркальце свое, все улыбается рассвету и закат не тяжелее ночи утешение свое с собою заберет, какая тишина во мраке ночи отступает, снова трели соловья и ласточки покинут побережье, снова ли над радугой прольется, еще одна вибрация сливаясь с опылением, и семена , соцветие зимы и лета, осени, весны, как описать простые чудеса вне горечи Планеты голубой живительный родник останется один на всех, а может только май, его я чувствую и создаю, рисую и ласкаю, прикасаюсь ли к природушке живой, она вдруг пробуждается, становится весной и тянется, и слова своей земною красотою обвивают весь не шар. Земля, родимая сторонушка, но где же ты моя, коль вертится, клубится не чужая надо мною пыль, уже ли нет рассвета без тумана горьких слез, какое ожерелие не глубина ли глаз озер и синева по прежнему сливается не водовороте тучных слов, достаток ли не в красоте, изысканность не в скромности и тает боль уже не в той не луговой малинушке, и свиристель не майский гул, и бодрый филин по ночам, и снова муравей несет, склоняется не пополам, и бабочкой порхает не капустница, и шмель жужжит без ручейка, очарованье лета промелькнет, и ароматом осени, и завтрак не на блюде серебра, и липовый не мед, да липою течет, уже ли это все рождается в уме и осознать, что рай земной такая красота, сова сидит немая и мудреет, белкою лиса укроется, да навсегда ли край малинового звона рассыпается вне колокола и перезвона, стрекоза еще желает, но она не прыгает давно, какая мудрость не востока столь очаровательно шагает по ночной, взлетает россыпью тумана над рекой, и заливное блюдечко останется лишь расписать, и оживет уже пейзаж, вибрации свои в себя, да снова вне восхода, утро тихою поземкою навевает грусть для сна еще так зыбко пробуждается струна восьмого измерения и трели дудочки, и саксофон еще грустит, он будет позже, после утреннего размышления откроется еще одна страница, жизнь кипит и поземку ветер озорной подхватит, понесет, и вне труда росою улыбнутся снова в зеркале реки дремучая усталость уходит, и шелковый ковер из снов наполнит жизненною силой образы из слов, из фраз вне хоровода мыслей о любви рождается ли коромысло горьких размышлений снова рост и путь, свернуть направо может ли еще одно мгновенье, и радость не взлетая, выплеснет все чувства, гамма всполохом сияя прольется, и за горизонт конечно не дойдет, и круглою земной не вне высоких горных не долин, и снова вне песочницы следы, забытое ведерко кто то утром подберет, песочные часы точнее календарь считает луны не весов и грамм собою дорожит, и снова думы о былом, и ежиком становится уже не утренний туман, как многомерен мир, иллюзией останется не управление того, что ум меняет отражение в себе, и строится уже не натюрморт, и глина под рукою снова вертится гончарный круг. Ваятель и Вершитель не бездомных душ в своей земной, небесной акварели обязательно найдут всего лишь ту, недостающую струну. И зазеркалье удивится, дымкою останется капель, постылое уйдет, вспорхнет синицей, но не синева бездонных, синих, не зеленых, и реснички сосчитает все свои ромашковой, да нежностью плывет и колосится чудный край, привольно ль дышится, уже ли света маловато, радость созидает не сама, Щелкунчик снова ждет зимы, но лето не спешит отдать свои права, и жребием своим рискует ли журавль, и в небеса не клином падает, уже ли это все во сне и рай земной исчезнет навсегда в пылу страстей его затопчут, выжгут и забудут жизнь земного атома. Да хорошеет вновь не утренней поземкой укрывается кудесница Луна.
|
