Было время, когда по-ребячьи
в женских взглядах я грезил любовь…
Вспомнил девушки синие очи,
а над каждым — соломинкой бровь.
В дни былого моя незнакомка
безымянной слетела звездой.
И собой вся — как лёгкая дымка,
как мираж, как туман над рекой.
Помню то, как в повторах встречались
наши взгляды той давней порой,
и её глаз топазы лучились
светом нежности и чистотой.
Так с другого потока студентка
в нашу пасмурность светом сошла.
Эта модная русая чёлка
в нудной лекции пользу нашла.
Бросить взгляд было делом несложным:
сдвинуть лишь подбородок к плечу
и направо взглянуть осторожно...
«Посмотри!..» – заклиная, шепчу.
И взглянула! Ей-богу, я грешен:
колыхнулись в улыбке уста,
как ладья цвета спелых черешен,
как в реке синей арка моста.
— Слушай, память! Пускай и не часто,
но к чему возвращать к жизни вновь –
то, чему в моём сердце нет места?
Не тревожь охладевшую кровь!..
Становился другим с каждым разом,
не ища в женских взглядах любовь…
С давних пор я над девичьим глазом
не замечу соломинкой бровь.
Но однажды, в плену серых будней —
в сонме пёстром потупленных глаз,
то ли летом, порой ли осенней,
мне привиделся чистый топаз. |
К этой строфе у меня есть вопросы.)
Во-первых, получается, что соломинкой бровь, над всеми женскими
глазами, в которых ЛГ грезил любовь. Т.е. судя по контексту, у многих.
Что мне видится при этом сравнении. Тонкая, пшеничного цвета бровь.
О вкусах, как говорится, не спорят, но брови такого цвета очень нечасто
встретишь. )