Шёл на дно замученный роман,
уходил он в самый конец списка.
За столом сидел, рыдая, графоман,
вцепившись в карандашного огрызка.
Разве ж не читал он все советы,
куда отправить свои звучные сонеты.
Нет повести печальнее на свете,
чем повесть об отказе из газеты.
Оказался чёрствым литпрокат -
миниатюры не пойдут в тираж.
Все надежды вдруг ушли в закат.
А графомана бил депрессии мандраж.
Ты прощай, мой светлый монитор,
Ты прощай, широкий коврик мышки.
Дай закончу в чате разговор.
Попишу хотя б ещё немножко.
Пусть в последний раз в мой жалкий взгляд
Строчки жёстких слов критически вопьются.
В словах критиков всегда есть яд.
Но они в этом не признаются.
Разве ж я спиратил что-нибудь?
Разве ж я рерайтил-копипастил?
Почему же вдруг сдавило грудь?
Вот за что мне критиканские напасти?
Что ж вы "друга" бросили, "друзья"?
Из френдзоны вышвырнули дружно.
У всех в списках игнора теперь я.
А от вас лишь пару лайков было нужно.
Авторы, душа моя чиста,
удалился с виртуального пространства.
Кто и есть на свете сирота -
Это графоман без графоманства.
Метнув в чат последнее "прощай",
он закрыл аккаунт, сжёг пароль.
Уронил слезинку невзначай.
Он ушёл, закончив свою роль.
Вдруг Муза появилась, открыв дверь.
Опоздав всего на три минуты.
Но сайт покинут насовсем теперь.
Графоман ушёл другим маршрутом. |