Предисловие: . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Бандит вдруг стал джентльменом светским.
Стыд-совесть сделались бесстыдством.
Любовь сегодня стала сексом.
И только сыск остался сыском…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мораль и право отменили,
суд стал преступников орудьем…
Как в этом ненормальном мире
нам жить,
ещё нормальным людям?
(Наталья Астафьева. Чудачеством назвали честность…)
Опрятный джентльмен трико не носит,
он носит брюки, галстук и пиджак,
и бельецо́ армейское — с начёсом,
поскольку как изнежен и мерзляк.
Да, джентльмен питает слабость к смузи,
ему претит жиль-шне́пповский Danon, –
он ест с утра салат из кукурузы,
в него засунув тмин и эстрагон.
Приятный джентльмен охотно шутит
и любит остроумием блеснуть, —
задвинуть про лэпто́пы и компьютер,
хотя в них не бельме́кает ничуть.
Лощёный джентльмен для тёлок «няшка»,
когда одет в гламурный камуфляж, –
у них у всех конкретно сносит башню!
Мечта любой — поехать с ним на пляж.
Слезливый джентльмен привязан к маме,
как царь Эдип, — убийца и тиран,
что жил с мамашей в похоти и сраме,
пока с собой не кончила мама́н.
Слащавый джентльмен бывает резким,
когда над ним насме́шничает смерд, –
угрюмой злобы всполохи и всплески
влекут расправу, и всё чаще — смерть.
Лукавый джентльмен стыда не знает,
наврёт и даже глазом не моргнёт, –
прослыл с пелёнок барин скупердяем,
живёт за счёт корпоративных квот.
Удачи джентльменов нынче много!
В их "клубе" есть заглавный джентельмэн,
с невозмутимой спесью педагога
бубнит он всем навязчивый рефрен…
Без устали тот джентльмен лопочет:
«Простой мужик родится для войны!» –
чтоб защищать всех "мэнов" vita dolce,
которой так изнеженны они.
Расписывать забавы джентльменов
не хватит ни бумаги, ни чернил,
и всей страной коленопреклоненной
не обозреть довольных сытых рыл.
Решать вопросы НЕ по-джентльменски,
бандитской ко́длой навалясь на тех,
кто не желает клубного их членства, –
не разделяет "плотских" их утех!
|
Послесловие: * жиль-шне́пповский— Жиль Шнепп (Gilles Schnepp) — председатель совета директоров французской продовольственной компании «Danon», названная её основателем фармацевтом Исааком Карассо в 1919 году в честь своего сына Даниэля (уменьшительное Данон).
** Эдип— в древнегреческой мифологии легендарный царь Фив и главный герой одного из произведений афинского поэта Софокла (496-406 год до н.э.). По мнению Аристотеля, «Царь Эдип» стал прекрасным примером трагедии. Отцу Эдипа было предсказано, что он примет смерть от руки сына, за что тот был травмирован и брошен, но найден добрыми людьми и воспитан ими. Подросший Эдип отправился к Дельфийскому оракулу, тот через Пифию предсказал ему, что он убьёт своего отца и женится на своей матери. У самого города Фивы на него чуть не наехала колесница. В завязавшейся драке Эдип убивает сидевшего в колеснице старика и троих из четырёх его спутников. Старик, сидевший в колеснице, был родным отцом Эдипа. Так сбывается пророчество. Явившись в Фивы, Эдип освобождает город от страшного чудовища (сфинкса), за что горожане избирают его своим царём, и он берёт в жёны вдову погибшего царя. Жители города требуют найти и изгнать убийцу Лая. Спустя 15 лет поиск убийцы доводит Эдипа до горькой истины: убийца старого царя — он сам, Лай был его отцом, а его супруга на самом деле его мать. Иокаста, не выдержав позора, убивает себя. После смерти жены Эдип ослепил себя и долго скитался в сопровождении дочери, пока не умер.
*** vita dolce (итал. dolce vita "дольче вита") — "сладкая жизнь"; эта расхожая фраза подразумевает наслаждение жизнью, ориентированной на отдых и развлечения, роскошь и удовольствия.
https://vk.com/video191783586_456239106
SUNO — Хлеб чувств чёрств (на стихи Игоря Бирюкова)
Иосиф Бродский. Piazza Mattei
(неполная версия)
Я пил из этого фонтана
в ущелье Рима.
Теперь, не замочив кафтана,
канаю мимо.
Моя подружка Микелина
в порядке штрафа
мне предпочла кормить павлина
в именьи графа.
Граф, в сущности, совсем не мерзок:
он сед и строен.
Я был с ним по-российски дерзок,
он был расстроен.
Но что трагедия, измена
для славянина,
то ерунда для джентльмена
и дворянина…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…Нет, я вам доложу, утрата,
завал, непруха
из вас творят аристократа
хотя бы духа.
Забудем о дешевом графе!
Заломим брови!
Поддать мы в миг печали вправе
хоть с принцем крови!
Зима. Звенит хрусталь фонтана.
Цвет неба — синий.
Подсчитывает трамонтана
иголки пиний.
Что год от февраля отрезал,
он дрожью роздал,
и кутается в тогу цезарь
(верней, апостол).
В морозном воздухе, на редкость
прозрачном, око,
невольно наводясь на резкость,
глядит далёко
на Север, где в чаду и в дыме
куёт червонцы
Европа мрачная. Я — в Риме,
где светит солнце!
Я, па́сынок державы дикой
с разбитой мордой,
другой, не менее великой
приёмыш гордый,
я счастлив в этой колыбели
Муз, Права, Граций,
где Назо и Вергилий пели,
вещал Гораций… |
