слоняюсь
по улицам города,
словно в древнейшем плену.
никто
не давал повода,
но всё тону и тону.
и рифмы,
словно расплавленное золото,
текут по языку.
посвящаю
эху пустых кварталов, голода
зову и мотыльку.
я с девами
как Казанова
под пульсацией света витрин.
густота
неба покрова
скрывает людей от рутин.
так что
не жалей понапрасну,
без устали кружи в диком хороводе,
а потом,
глядя на небо в саду,
отправься в рай на призрачном пароходе.
|