Зверь затравленно лёг на сугроб, настигаемый сворой,
Снег поспешно заравнивал лунки следов беглеца.
Волк с утра ещё понял, что день этот будет недобрым:
Этот лось и рога будут снится ему до конца.
А теперь испарилась помощница - снежная вьюга,
Беззаботно оставив мишенью на белом снегу.
-Неужели окончилась жизнь,- бегло хищник подумал
И, оскалив клыки, изогнул своё тело в дугу.
Прояснились отчётливо в сумерках снежные дали,
Приближались уставшей лавиной голодные псы,
На ближайшей лесистой горе обозначился факел,
Ждал в затворе патрон, приговором бежали часы.
Показалось, что слишком недолго пробегал на свете,
Вёл обычную жизнь, не стараясь кому-то мешать,
Убивал, чтобы выжили братья, волчица и дети.
Отчего-то внезапно, некстати, припомнилась мать...
Но сдаваться на милость судьбы не привык наш матёрый:
Предложила подельница-ночь продолженье пути,
Закружила, очнувшись, пурга, закрывая засовы,
Опустила шлагбаумы тьма, не давая пройти...
|
