ты стоишь перед зеркалом, гладишь расчёской волосы —
по волнам и шелкам переливом — льняные полосы,
говоришь непременно заоблачно-нежным голосом:
— входи и надевай костюм шута,
я скатерть приготовила туда,
где есть и пахлава, и бастурма,
и где не подморожена хурма,
танцуют все ламбаду, да,
всегда.
я не знаю, что лучше — лететь по ноябрьской мороси,
или плыть к пахлаве, вспоминая льняные полосы
и пельмени в сметане чужие (твои — анчоусы),
не сетуя на вечный балаган,
на то, что не закончится пурга,
на сумчато-дорожные бега,
пока не леденеют берега,
пока не повернула вспять река,
пока.
|