Промедлить и забыть вчерашний день,
я не могу.
Зима тошнит кофейным мармеладом.
На воробьиных лапах больше яда,
поднимется в огромную трубу,
и раствориться в белом молоке.
Прости меня, но времени в обрез,
а тишина так сдавливает горло,
и жизнь моя становится немного
длиннее
чем полуночный протест
картонного Идальго на углу.
Который час? Так гулко и темно.
Моя луна из памяти уходит
медлительно, как белый пароходик.
Всё прожито, и вроде решено
неглупо, но...
Любимая согрей мои ладони. |