Набросив плащ из шепота на плечи,
ты выйдешь в город, где туман — как шёлк.
Здесь каждый дом — свидетель тайной встречи,
и каждый шпиль — о вечности умолк.
Идёшь по кромке, где гранит, что сахар,
набухший в серой невской синеве.
А ветер, рьяный и хмельной гуляка,
читает Блока в морось всей стране.
Фонарь сутулый, будто бы аптекарь,
роняет в воду капли янтаря.
А мимо сфинкс – хранитель дум и века –
про вечность молвит, слов не говоря.
Река — как блюдо с серебристой рыбой,
что подают к столу седых богов.
И каждый мост — изогнутой улыбой
соединяет пару берегов.
Атланты держат небосвод устало,
их мышцы — камень, вздувшийся от грёз.
Им всё равно, что времени не стало,
что мир давно скатился под откос.
Здесь даже воздух кажется гранёным,
как будто вышел из-под топора.
И ты идёшь, немного удивлённый,
что эта сказка — вовсе не игра.
И чайка — нервный росчерк мелом белым
на грифельной доске сырых небес —
кричит о чём-то вечном, незабвенном,
что всякий в мире был и не исчез.
Здесь каждый камень помнит о потопе,
о стуке шпор, о шёпоте интриг.
И ты стоишь, как памятник Европе,
и понимаешь, как твой мир велик.
Спасибо, Пётр, за эту перспективу,
за этот воздух, за сакральный дождь.
Как хорошо дышать в окно игриво,
в твоё окно, что рублено насквозь.
И пусть туман, как молоко с корицей,
закутает и шпили, и мосты.
Как славно быть всего одной крупицей
в ладонях этой вечной красоты.
|
Папа Карло.
что такое набухший сахар, вздувшийся камень, игривое дыхание.
Образность, метафоры - это всё понятно, но примеры приведите кто-нибудь.
Честно, интересно.
И гранёный воздух вышедший из-под топора. Гранёный стакан на ум приходит (тоже ассоциации с Матвиенко),
но его топором не вытёсывают. Что ещё есть гранёного в природе?