Уснуло село, спит под крышей солома,
Лишь месяц-бродяга сквозь тучи глядит.
И в рощице стылой, чуть слышно, знакомо,
Берёзовый лист на ветру шелестит.
И чудится мне в этом шёпоте сонном,
Как будто душа от тоски голосит,
О том, что оставил в краю беззаботном,
И сердце от горечи тихо болит.
Быть может, то птица несмело вздохнула,
Свернувшись комочком в забытом гнезде.
Иль та, что когда-то мне песню вернула,
Застыла слезинкой на жёлтом листе.
И тянет опять в тот родной окоём,
Где каждый сучок мне знаком и любим.
Мой старый, мой милый, заброшенный дом,
Где я остаюсь навсегда молодым. |