Жалейте каждого больного всем сердцем, всей своей душой,
и не считайте за чужого какой бы ни был он чужой. Пусть к вам потянется калека, как к доброй матери — дитя;
Пусть в человеке человека увидит, сердцем к вам летя. И обнадёжив безнадёжность, всё возлюбя и всё простив,
такую проявите нежность, чтоб умирающий стал жив! И будет радостна вам снова вся эта грустная земля…
Жалейте каждого больного, ему сочувственно внемля́. (Игорь Северянин. Поэза сострадания)
ну кто сказал...
Ну кто сказал, что утро не настанет? Свет трепетной зари развеет мглу, и в добрый мир распахнутые ставни пону́дят щекотать и вширь, и вглубь дыханьем бытия грудную клетку, по но́вой зачастит сердечный пульс! А птица Си́рин, севшая на ветку, заря́дит "Lascia chio..." вместо пуль глубоким и волнующим контральто, как Сенези́но Генделю певал, иль, может, Фаринелли из "Ринальдо", вокалом всех сражавший наповал… Всё это будет... Безусловно — будет! Иначе для чего нам «день» и «ночь»? Не просто так лишенья терпят люди, чтобы в себе найти и превозмочь заслоны... и преграды, и барьеры, что затемняют к праведности путь. Чтобы притихнув на груди у веры младенцем, вновь родившимся, уснуть, забыв все страсти, беды и тревоги, свой ненасытный и азартный нрав, — чтобы, рождённым некогда двуногим, рвануться в небо, громко заорав: «О, Господи, я понял: Я летаю! Без крыльев, оторвавшись от земли! Не только в самолёте из металла, — ослабив все сердечные узлы, парю душой в заоблачном пространстве со Временем, свободно и легко!..» Рождённый в мир — отчаянный фрилансер, забывший для ЧЕГО и для КОГО, сморгнувший для удобства прошлый опыт порой такой немыслимой ценой, что захлебнётся в беспричинной злобе миг счастья, словно в области чумной. А на земле всегда — то зной, то вьюжит, куда б судьба, ярясь, не занесла… Познавший аксиому: tempus fugit, – поверит и ослабит удила.
Послесловие:
* Сирин— райская птица-дева из средневековой книжной мифологии. Птицы Сирин, спускаясь из рая на землю, зачаровывают людей своим пением, пленяют людей так, что «душа из тела исходит». ** «Lascia ch’io pianga»— ария Георга Фридриха Генделя на итальянском языке,одна из самых известных арий барокко — эмоциональный монолог пленницы Альмирены, обращённый к похитившему её царю Арганту: «Позволь мне оплакать…» звучит в тот момент, когда Альмирена отвергает внезапное признание царя в любви и умоляет вернуть ей свободу. *** tempus fugit — латинское выражение, означающее «время бежит», часто переводится как «время летит». Впервые это выражение было употреблено в поэме «Георгики» великого римского поэта Вергилия: Но бежит между тем, бежит невозвратное время, Я же во власти любви по частностям всяким блуждаю. (Sed fugit interea fugit irreparabile tempus,
Singula dum capti circumvectamur amore).
Гендель — ария Альмирены "Дай мне слезами" (кадры из художественного фильма «Farinelli»Жерара Корбьо о легендарном певце XVIII века Карло Броски по прозвищу Фаринелли) https://yandex.ru/video/preview/10607750109045478145
Иосиф Бродский. Стихи о принятии мира Все это было, было.
Все это нас палило.
Все это лило, било,
вздёргивало и мотало,
и отнимало силы,
и волокло в могилу,
и втаскивало на пьедесталы,
а потом низвергало,
а потом — забывало,
а потом вызывало
на поиски разных истин,
чтобы начисто заблудиться
в жидких кустах амбиций,
в дикой грязи простраций,
ассоциаций концепций
и – среди просто эмоций. Но мы научились драться
и научились греться
у спрятавшегося солнца
и до земли добраться
без лоцманов, без лоций,
но – главное – не повторяться.
Нам нравится постоянство.
Нам нравятся складки жира
на шее у нашей мамы,
а также наша квартира,
которая маловата
для обитателей храма. Нам нравится распускаться.
Нам нравится колоситься.
Нам нравится шорох ситца
и грохот протуберанца,
и, в общем, планета наша,
похожа на новобранца,
потеющего на марше.
