За гранью слов, за суетой зеркал,
Где разум спит и день давно угас,
Я слышу зов, что мой покой взорвал,
Звучит во мне её протяжный глас.
Она не плоть, она: туман и дым,
Моей души первоначальный крик,
Идёт по тропам, что незримы им,
Кто к свету дня и солнцу лишь привык.
И шаг за шагом, в лунной тишине,
Спадает с плеч людская благодать.
Инстинкт древнейший говорит во мне,
Чего желать и от чего бежать.
Моя волчица смотрит изнутри,
Глазами звёзд в безмолвии ночном.
Молчи, весь мир, и до утра замри,
Мы с ней сегодня говорим вдвоём.
Она: мой голод, правда и закон,
Мой вечный поиск, мой сакральный путь.
И этот вой, не плач и не урон,
А лишь попытка вольностью вздохнуть.
Она хранит забытые леса,
И помнит запах талого ручья,
Где в каждой капле неба бирюза,
Где ты не ты, и я уже не я.
Она научит отличать следы,
И пить свободу с ледяных высот,
Не ждать ни милости, ни похвалы, ни мзды,
И знать, кто враг, а кто с тобой идёт.
Пусть говорят, что это только тень,
Что это дикость, первобытный страх,
Но с ней встречаю я и ночь, и день,
С её чутьём на сомкнутых губах.
Она: мой корень, что уходит вглубь,
Туда, где нет ни имени, ни лиц...
И только вой летит из-под ресниц,
В тиши... Молчит... |
