Я пишу, как могу – для души.
И не хуже других – всё от Бога.
В городах, в деревенской глуши,
Свои песни пою для народа.
Если вдруг запою о войне –
Зал притихнет, словно в окопах,
Ну, а если о пьяной куме –
Захохочет, в ладоши захлопав.
«Ля-минор» свой на первом ладу,
Я беру, как коня под узду,
И его вниз по грифу веду,
К роднику, на последнем ладу.
И одна сердобольная дама
Предложила из зала вдруг мне:
«А не «сплавать» ли, Ваня, вам в «Гавань»
Что бы спеть про куму всей стране?».
И я, с дуру, послушав совета,
Записал, отослал, подождал…
Только жалко мне стало кассету,
А один бард с улыбкой сказал:
««Ля-минор» твой на первом ладу!
Для таких, друг, как мы там – табу!
Там одни те же лица – ты глянь!
Да пошли ты их в задницу, Вань».
«Ля-минор» мой на первом ладу.
И той даме в десятом ряду,
Я скажу: «Для меня там – табу!
Да видал я их в ихнем…!».
|