В квадриге натянутых линий
движеньем божественных рук
рождает смычок Паганини
волшебный магический звук.
Вибрируют пальцы по грифу
в басово-скипичных ключах.
Беснуется чёрная грива,
танцуя на узких плечах.
Прижат инструмент к подбородку
изысканным жестом творца,
а импульсы звуков коротких
сдувают морщины с лица.
Вот шёпот сменятся громом,
как штиль превращается в шторм,
и рвутся в артериях тромбы,
крови раскрывая простор.
Смешались и хохот, и стоны
в лавине Вселенской игры.
В пожаре терзаний бездонных,
сгорают людские миры.
Изящная рыжая скрипка
бушует от взрыва страстей:
то вздрогнет натужно, то всхлипнет,
как будто Иисус на кресте.
В смятении струнная кварта
от родов высоких тонов:
не зря же магистр Страдивари
якшался с самим Сатаной.
В гармонии с древом и музой
колышется пламя свечей.
Здесь сняты, как в церкви, картузы,
здесь слёзы в глазах палачей.
Монах, кардинал, инквизитор;
все замерли в миг волшебства,
а нервный игрок-композитор
дрожит, как под ветром - трава.
Сжимают аккорды шальные
безбрежность эфирных границ,
и звуки, почти неземные,
как крики неведомых птиц
летят из распахнутых окон
на площадь к Святому Петру...
В ознобе эпоха барокко
от магии лопнувших струн.
|
