Может, был я во многом не прав,
но за всё рассчитаюсь сполна.
И меня уже зеленью трав
не обнимет, не встретит весна.
А укроет своей синевой
этот дымчатый, стылый февраль,
унесёт, окунув с головой,
в неизвестную тёмную даль.
Прошагаем мы с ним заодно
тот короткий отрезок пути,
за которым навек суждено
мне приют и покой обрести.
Где на миг, сквозь последний провал,
вдруг, припомню: когда-то уже,
несомненно, я здесь побывал -
на опасном судьбы вираже.
И полночный задумчивый лес
уплывёт, разлетаясь в куски,
и не станет земли и небес,
холодов и смертельной тоски.
Только утром послышится, вдруг,
мёрзлой веточки жалобный хруст,
да слетит изумления звук
с чьих-то бледных, иссушенных уст...
И придёт. И растопит снега.
Высь наполнит напевами птиц.
Разукрасит мои берега.
Вспыхнет заревом алых зарниц.
И за той небывалой весной
хлынет лето, дождями звеня...
Будет всё, но уже не со мной.
Будет всё, но уже без меня.
|
