Эпитафия. На ограде моя гортань.
Луну истязает звериная брань.
Произнесу усердную молитву
И паду у твоёго белого камня...
Ты умерла порой дождливой,
И призрак плыл по воде холодной.
Твой поцелуй с моих губ стекал,
Свинцовый плач сердце пробивал.
Три дня горел костёр в часовне
За упокой души за меня, зомби,
Там где руки-свечи Иисуса в ветер
Мольбой зажигает святой Пётр.
Бросив на крышку горсть земли,
Я обвил тонкие запястья свои
Белым шёлком погребальным
И опустил саркофаг хрустальный...
Боль стала бритвами внутри вен,
Придя извне, словно бугимэн.
Мне хотелось бездушия голых стен,
Тех, что я покрасил в чёрный цвет.
С тех пор так много утекло вод,
В гладь превратился наш холм,
Но острая память могильных глаз
Его предание хранит для нас...
|