Мы строили храм из партийных билетов,
Где правда пропахла тюрьмой и свинцом.
Но рухнул тот храм до прихода рассветов,
Оставив лишь пепел пред скорбным лицом.
Потом мы пустились в азартную сделку,
Где совесть меняли на блеск медяков.
И душу свою, как пустую тарелку,
Подставили пиру заморских дельцов.
Теперь мы чеканим державные речи,
Гордимся бронёй и величьем границ.
Но ляжет ли ноша на крепкие плечи,
Коль в сердце — лишь холод без света зарниц?
А истина — в поле, где ветер гуляет,
Где рожь поклонилась до самой земли,
Где сыну мать сказку под вечер читает
О тех, что ушли и покой не нашли.
Идея России — не выкрик с трибуны,
А тихий укор в глубине наших глаз.
Настроить душ вечных соборные струны,
Чтоб песня судьбы сплотила бы нас.
Способность остаться собой в час кромешный,
Когда мир вокруг рассыпается в прах,
Не стать ни жестоким, ни слишком поспешным,
А просто хранить человечность в сердцах.
Принять, что все карты заране краплёны,
Что в этой игре не бывает побед,
И всё ж, оставаясь душой непокорной,
Дарить в гиблой тьме свой отчаянный свет.
Не быть ни товаром, ни вечным солдатом,
Ни винтиком в схеме бездушных машин,
А быть человеком — душою крылатым,
А в чём-то — хранителем вечных седин.
Так будем же просто народом с судьбою,
Не тенью вождей и не пылью дорог,
А теми, кто в силах остаться собою,
Когда испытания шлёт нам сам Бог.
И выжив в аду той тотальной неправды,
Где слово — лишь пепел на жгучем ветру,
Мы сохранили способность быть равными,
И вытереть скорбную чью-то слезу.
И в этом — вся сила, и вера, и слава,
И код, что не в силах никто разгадать:
Незыблемой быть и великой державой,
Любовь и надежду в себе сохранять.
|