Я помню как вчера свой первый спуск в забой.
Остроты неуклюжие у клети.
И мне сказал, смеясь, по прозвищу Рябой:
«Ты лезешь в брюхо к матушке планете…».
Зажжёны фонари. Калитка – на засов.
Ревун хрипя пропел – «до встречи на рассвете…»
Повисли на тросу с десяток мужиков,
Спускаясь вниз в холодном чёрном «склепе».
Отметки «лезут» вверх. Под каской липкий пот.
«Молчание ягнят». Лишь только скрип металла.
Толчок и мы - на «дне». Из «адовых ворот»
Навстречу фонари бредут устало.
Они уедут вверх. И крепким сном уснут.
Им наплевать на всё: на тонны и на уголь.
А завтра сменят нас. Опять сюда придут.
Чтоб заработать чёрный потный рубль.
Подборку мне «вручил» всё тот же баламут.
Работа не хитра: вот - уголь, вот – конвейер.
А я подумал вдруг: завалит – не найдут.
Там, наверху, надёжней и светлее.
Загрохотал комбайн и в угольной пыли
Что в воздухе повисла жирной сажей,
Швырнул на транспортёр я свои первые рубли
И время поползло мне льготным стажем…
А после, матерясь, придя к себе домой,
«Зализывал» кровавые мозоли –
Идти ли, не идти опять мне в тот забой,
Но я пошёл, собрав всю силу воли…
Ни лавровых венков, ни пышных алых роз
Не видел я в забоях и мне грустно.
Я заработал стаж, хондроз и селикоз
А вот в карманах-то по прежнему - не «густо».
Всё та же грязь и пыль. Всё тот же липкий пот.
И бранные слова. И страх перед метаном.
И также, как тогда, из «адовых ворот»,
Шатаясь, фонари бредут устало.
/Из сборника «Рассказы ушедшего деда/
|