На кухне тихо, радио молчит.
Остывший кофе в чашке с тонкой трещиной.
На тумбочке оставила ключи
и убежала по ступенькам женщина.
Смотрю в окно, придерживая тюль,
в окне рябины гроздьями краснеют.
Ещё вчера, казалось, был июль,
и мы летели на край света с нею.
Предзимний двор — пристанище грачей.
В морозной дымке дремлют трёхэтажки.
И бродит пёс лохматый и ничей,
застенчивый, с душою нараспашку.
Он по привычке метит колесо
на "Жигулях" одиннадцатой модели.
И первый снег, пушист и невесом,
легонько опускается на ели.
Её ключи в руке моей лежат,
как некий знак житейской перемены.
А пёс, хвостом виляя, побежал,
учуяв вкусный запах из пельменной.
На печке чайник перешёл на свист,
местами мелодичный и глубокий.
А за окном на ветке мёрзнет лист,
такой упрямый, рыжий, одинокий.
|
Будто воспроизведение съёмки рапидом, предельное совпадение смысла и настроения. И, прошу прощения за свои "пять копеек" - "на Жигулях двенадцатой модели" было бы лутше, я так и прочитал. 
