Застыла латунь в летаргическом сне,
И пыль улеглась, как слои перламутра.
Никто не напишет на бледной стене,
Что было вчера и что станется утром.
Здесь звук упакован в тяжелый футляр,
Как скрипка, лишенная права на голос.
Сквозь шторы сочится багровый отвар —
Закат, расщепивший пространство, как волос.
Не властвует больше закон рычага,
И точка опоры сместилась в пучину.
Река, позабывшая вдруг берега,
Втекает в свою же сухую плотину.
И маятник замер, не сделав щелчок,
Отвергнув диктат механической эры.
Лишь тень муравья, совершая виток,
Меняет пропорции мира и веры. |
из пыли забвения жизнь извлекая,
и манит сознание к ней за собой:
о жизни побольше он нас что-то знает.