Словно в пучину вулканного кратера,
В недра метро семенят эскалаторы,
Внутрь сердцевины истерзанной Терры
Тянут людей по проходикам узеньким:
«Вкусненько—вкусненько—вкусненько…»
Алчут вагонные жадные пасти,
Чавкают, чмокают, словно от сласти,
Полные радости, слюни от страсти.
Будто на лавочке семечки лузгают:
«Вкусненько—вкусненько—вкусненько…»
I
С воем ныряют в норы земного чрева
Длинных составов проворные жадные черви.
Светят в глаза галогенными лампами,
Жизни хватают железными лапами:
«Вкусненько—вкусненько—вкусненько…»
Каждое утро я тоже отважилась
Прыгать в подземные чёрные скважины.
Там на меня эти черви науськаны —
Схватят — им:
«Вкусненько—вкусненько—вкусненько…»
Я отмеряю подземные сажени,
В них я как будто бы сожрана заживо,
В чрево библейским Ионой посажена.
Чавкает челюсть червя:
«Чур я! Чур я!»
Алые своды… (от крови, от лечо?)
Сколько вам нужно души человечьей?
А турникеты расправили усики —
«Вкусненько—вкусненько—вкусненько…»
I
Страшно нырять в подземелья чернильные…
О, города, ваши души червивые!
Прячутся черви во мрак -
…Рак...
...рАк...
...раК…
I
Сколько нас, разной бедой озабоченных,
Было бездушной утробой проглочено?
Сколько народа с душой искалеченной
Время несёт к остановке конечной?
Мне бы надежды, хотя бы малюсенькой —
Это же вкусненько—вкусненько—вкусненько!
Эй, кто меня изнутри пожирает,
Я же живая, ты слышишь, живая!
Я для тебя — это «Вкусненько… Вкусненько»?
Я покажу тебе мамочку Кузькину!
I
Бесится червь под рулады утробные.
Не подхожу я тебе, несъедобная,
Не в колее, не в накатанном русле!
Что же ты мямлишь:
«Не вкусно, не вкусно…»
Мной для тебя не оставлено выбора —
От несварения ты меня выблевал.
|
Потрясающая работа! 💙