+
Вокруг меня порхают херувимы,
от белого ожоги на глазах.
Не ад, не рай, а просто хирургия.
О будущем загадывать нельзя.
Меня уже не раз похоронили.
Костлявая, делишки не итожь.
Не ад, не рай, а просто хирургия,
здесь царь и бог - всемилостивый нож.
+
Мой мир белее молока.
Я пропиталась белым цветом.
В одежды белые одета,
плыву, не видя маяка.
Петля свисает с потолка.
Ласкает лестный лепет Леты,
а тень стального мотылька
зовёт идти за нею следом.
+
Кораблик-скальпель с острым килем
уносит алая струя.
У мотылька стальные крылья,
острее бритвы их края.
Порхает, воздух вороша.
Быть или не быть — лотерея.
Но вот крыло коснулось шеи...
Лети, свободная душа!
+
Мне ненавистен белый цвет.
Больница — белая темница.
Живу между ножом и шприцем
Несчётно дней, несчётно лет.
Я ненавижу белый цвет.
А в сердце то слеза, то ругань.
Живу посулами хирургов
Несчётно дней, несчётно лет.
Мечта несбывшихся невест,
я в белом платье подвенечном.
Со смертью мой союз навечно.
Мне смерть сестра и с ней инцест.
+
я в начале начал
я владею ничем
угасает свеча
мотыльком на плече
я сбежала из дней
где холодный расчёт
только здесь не светлей
и вода не течёт
давит шею узлом
я ждала и звала
ошалелый дурдом
подарила игла
Я пути не нашла
глохнет говор сердец
вот и ближе на шаг
неизбежный конец
Эпилог
Двенадцать лет в палате обречённых,
А сколь ещё, никто не даст ответ.
Но боже мой, каким бывает чёрным
Стерильный госпитальный белый цвет!
Картина — индианка на каноэ.
От ветра рябь, а от весла круги.
Так если вдуматься, по вечному канону
И мне б к другому берегу реки.
За белизной темнища, ни просвета.
Врачи молчат, ни слова на прогноз.
В руке зажала медную монету -
Готова заплатить за перевоз.
|