Они ушли - оплеваны, забыты,
из памяти народа
шквалом потрясений смыты -
да так,
что не осталось больше на земле России им:
ни памятников в честь деяний славных,
ни часовен на заброшенных погостах,
ни даже бывших многочисленных могил.
Зато к дурацкой радости
отравленных сомнительной идеей
как издеваясь продолжает пялится на нас -
из множества углов заместо святых ликов -
весь сонм самоназначенных вождей,
но голос крови миллионов убиенных все еще
корит с тоской превратности истории страны;
и сетует о том, какая пуля дура,
и вопрошает к Богу: почему
тогда в сражении под Перемышлем
пал смертью храбрых
Сын земли российской,
а не его убивший чужестранный враг.
Скорблю я о полегших беспричинно -
как убеждали нас потом - в забытой,
совсем не героической уже войне,
не защитивших жен своих и матерей
в поруганной потом без них стране.
Пытаясь осознать
всю боль войны гражданской,
Которой - оказалось - не пришел еще конец,
С летами понимаю горше и яснее:
благополучию родной страны претят
внедренные когда-то
властью сгнившей "историзмы";
С тем признаю,
не сомневаясь больше и не без сожалений,
что близок и понятен
стал теперь мне генерал Корнилов
и заслужил в историю войти
гвардеец бывшей армии российской -
давно чужой нам финский маршал Маннергейм.
|
Послесловие:
На иллюстрации: памятник русским военнопленным на месте австрийского концлагеря Йозефштадт в окрестностях г. Яромерж, Чехия. Скульптор Н. Сушкин, 1916.
Фрагмент современного фото В. Поморцева (с)
Да, в истории нашей страны очень много трагического...