Пространство — вещь, которой не до нас.
Твои слова, как пепел на колено,
ложатся в тишину. И в этот час
любовь — лишь разновидность формы тлена.
Я докурю. Не бойся оголять
контакты чувств — они не бьют разрядом.
Есть только навык: вовремя принять
отсутствие того, кто был бы рядом.
Мир не обрушен. Он всего лишь сжат
до точки, где бессмысленны обновы.
Те замки, что в былом у нас лежат —
всего лишь груда извести дешевой.
В семнадцать лет мы верили в финал,
в руины чувств и в панику во взоре,
но этот век нас вычел и сравнял,
как льды в ничем не сдержанном просторе.
Не нужно слов. Прощай. На склоне дня,
когда замерзнет время у порога,
ты вспомнишь не «дыханье» и меня,
а пустоту — как высший вид итога.
Она честней, чем этот хрупкий дым,
чем шепот губ, не знающих покоя.
Мы остаемся каждый со своим,
но в сумме — это нечто неживое.
Предметы в нишах дольше нас живут,
чернеет шпиль, вмерзая в небо ровно.
Твой осторожный жест и пять минут —
пыль на сукне отделки подоконной.
Там, за окном, не слышно ничего,
кроме шагов ушедшего столетья.
Нам не дышать. И это — торжество
вещей над нами в ледяном просвете.
.
|
