Теперь не важно. В сущности, финал —
лишь сбой в реестре, холод в нишах зданий.
Я — тот предмет, что сам себя изъял
из душных схем и общих расставаний.
Любовь есть звук, застрявший в чертеже,
где профиль крыш важнее, чем утраты.
Я не живу — я в этом тираже
всего лишь случай перемены даты.
Твой «милый мальчик» — выцветший мазок,
пятно на сером полотне фасада.
Я запер дверь. И выбросил зарок,
которому и зеркала не надо.
Стихи — не кровь, а лишняя черта,
пыль на вещах, что не имеют веса.
Там, где за взглядом — только чистота,
любая боль — не бОлее, чем завеса.
. |