* * * Новый год я встретила одна. Я, богатая, была бедна, я, крылатая, была проклятой. Где-то было много — много сжатых рук — и много старого вина. А крылатая была — проклятой! А единая была — одна! Как луна — одна, в глазу окна. (Марина Цветаева)
и снова о Новом...
…faire la bonne mine au mauvais jeu… Серпантинно сжавшись в спираль, про́жит год... Он принёс с собой ждущим новшества — грусть-печаль. Малодушным — тоску и боль. Фаворитов он одарил, всех же прочих стращал с лихвой, – под скрежещущий рёв ветрил правил ждущей побед страной. Покусал ценой корнеплод, — рубль по курсу то слаб, то креп. Большей частью был горд народ тем, что в доме ещё есть хлеб. Вкус его нас подчас страшит, но латя́о есть — не беда! Каждый мерит на свой аршин, благодать — в кране есть вода… Тут бессмыслен тупой скулёж, если ве́ган — то есть ким-чи. Стало больше в стране "вельмож"? Одобрямсом хвалён почин! Бизнес дышит на ладан?.. Но сохнет порох и для броска, лишь дозреет та надобность. А пока — потаскай рога… Рыжий Донни, как бильярдист, беспонто́во "катал шары". Он — лапу́лик, не сатанист! Мир он ставил на кон игры. "Разводящий" почти не стар, с честолюбием всё тип-топ, целый год он, как superstar, похвалялся, но... лишь огрёб. Ведь соперники Пи и Пу, сделав мину в плохой игре, сели по́пами на трубу и смеялись над Днонни: «Хе!» Их гешефт позволяет им и прижизненный Цено-таф, – разыграют ряд пантомим, лет по сто себе наЧЕРТав… Год им также свистит: адьё! – стало больше у них седин, планов много — их громадьё! А в душе — вековая стынь… Мелодичен весьма свистёж из накачанных гелем уст, – кинуть Донни — такой балдёж! "Вавилон" не опишет Пруст… Показалось, что был момент, сдал позиции липкий страх, но вальхалла блюдёт контент, – не спасти неприкрытый пах от битья — на исходе год! Мир ослеп и устал от битв. Всяк – в себе – укреплённый дзот, насобачась жить без любви. Ненавидеть проще — ведь так? Остальное год приберёт… То, что сдвинут у всех чердак, — Интер-людия… э-Пи-Zод.
Послесловие:
* «faire la bonne mine au mauvais jeu» — французская поговорка «делать весёлую мину при плохой игре» — наружным спокойствием или весёлостью стараться замаскировать недовольство чем-нибудь, огорчение; скрыть неудачу. ** латяо — весьма популярная сегодня китайская острая закуска в виде тягучих палочек или полосок из пшеничной муки и клейковины, иногда соевого мяса (снэки)
* * * не трачу слов, и, глядя в пустоту,
вся в забытьи, в раздумиях, как в лени...
случайных слов услышав красоту,
я удивлённо брошу взгляд "олений"
на тех, кто так прекрасно и легко
бросает цвет словесный в сумрак быта
и льёт речей парное молоко
в стекло стакана, что не мной разбито.
не трачу слов. растрачены давно –
отлиты в цепь, что блещет самоварно.
сгребу в ладошку "если бы" и "но" и кое-как, придав им вид товарный,
кому-то тем, что вдруг начнут читать,
я предложу пройти по грани тонкой,
где я была – святая простота –
и остаюсь наивной, как девчонка...
ни петь, ни пить, ни звать и ни просить
не научилась, искренне стараясь.
летит воздушный шар в тугую синь,
туда, где кто-то видел стены Рая... (Мари Гардэ) Оргия праведников — Никого не будет в доме (стихи Бориса Пастернака; музыка Микаэла Таривердиева) https://vk.com/video-12545_456239547 * * * снег забивает стрелку моей стране.
белым стекает воском по декабрю.
“это ли пустота?” – говоришь ты мне.
“это ещё не полная”, – говорю.
снег забивает стрелку. часы стоят.
импортный предсказатель – сурок – подох.
мы возвратимся в тот же уютный ад,
в наш приполярный атомный городок.
снег наступает, катится напролом.
мы что ни день ложимся под колесо.
тикает, тикает нежности эталон
в белой палате времени и весов.
вот мы и живы, пока не придут извне,
не перекроют газ, не отрубят свет.
“это ли пустота?” – говоришь ты мне. “да, вот теперь — она”, – говорю в ответ. (Геннадий Каневский)
