В селенье за журчащею рекою
Пожаловал однажды сам король,
Его визит лишил селя́н покоя,
Когда свою сыграл он плохо роль,
Мешком упав при въезде с кобылицы,
Внезапно вставшей с ржаньем на дыбы,
И вздумавшей в реке воды напиться,
Пока король кричал на все лады.
Народ затих, словам его внимая,
А после покраснел и побледнел,
Из лужи госуда́ря вынимая
Селе́нием всем, как тот и хотел.
Устроившись в хибаре на кровати,
Лежал король со сломанной ногой,
Ну, а к нему, весь в окруженьи знати,
Откуда-то спешил король другой.
Фанфары, флаги, низкие поклоны,
И гимн, и речь под поросячий визг,
И чужестранца взгляд, довольства полный,
И пена из шипучих сладких брызг,-
Всё как в одном калейдоскопе это,
Смешавшись, дивный сделало узор,
А королей ждала уже карета,
Которая как бы вплыла во двор...
В ней чинные застыли королевы,
Прикрывши ли́ца веерным щитом,
А с ними рядом чопорные девы,
А что же с этим стало всем потом?
Селяне разбрелись в свои хибары,
Поесть чтоб и, конечно же, поспать,
Но прежде побренчать чтоб на гитарах,
Монарха воспевая, ну и знать.
Король же, сдав на мясо кобылицу,
Вернувшись в резиденцию, уснул,
А про него плели уж небылицы,
Что он в селенье в луже утонул. |