К отплытию готов был бриг-
Трехмачтовый корабль, крик
Родных, друзей, бездельников зевак,
Сюда пришедших просто так,
Тревожил люд домов окрестных.
Набрав еды, водицы пресной,
Бриг под названьем «Антилопа»
Отплыв от берегов Европы,
Держал путь в Южный океан.
Пыхтел в раздумьях капитан.
Из трубки дым плыл вверх клубами,
Как облака над головами.
Был капитан здесь не один,
Высокий статный господин,
По документам Гулливер,
Он не матрос, не офицер,
Плыл в качестве врача на судне,
И коротал морские будни
За чтеньем интересных книг,
И даже чаек белых крик
Его от дел не отрывал,
Он с детства о морях читал.
Отец же был другого мненья,
И отдан был для обученья
Врачебным тайнам Гулливер,
Прилежен был, другим пример.
Но все ж заморские долины
Ему, помимо медицины,
Тревожили воображенье,
Он жаждал моря, приключенья.
Шли годы, кончилась учеба,
Он стал врачом и ближе чтобы
Была к нему его мечта
На судне в качестве врача
Он океаны бороздил,
И в Индии три раза был.
Учил язык народов разных
И в плаванье однообразном
Сидеть без дела не привык,
Был занят чтеньем, вел дневник.
И вот, спустя всего три года,
Корабль вновь таранил воды,
А там, вдали, на берегу
Оставил сына, дочь, жену,
Они в него вселяли веру
И помогали Гулливеру
Не падать духом в трудный час,
Но что об этом то сейчас.
Остался Бристоль позади,
И стороной прошли дожди,
И в Южном океане ветер
Попутным был, ничто на свете
Не предвещало непогоду,
Но ураган поднял вверх воду,
Корабль бросало, словно щепку,
И волны страшные нередко
Вздымались выше корабля,
Сам капитан был у руля.
Но ураган не угасал,
Корабль по морю бросал,
А ночью понесло на скалы,
Сил у матросов не хватало,
Корабль словно бы скорлупку
Сломало пополам, лишь шлюпка,
Сам Гулливер и пять матросов
Спаслись, но зарывалась носом
Волну, то волны затихали,
То с ветром снова возрастали.
И вот, одной такой волной
Людей накрыло с головой.
Перешагнув через предел,
Шторм стих, и только Гулливер
Смог вынырнуть из-под воды,
Лишь клочья пены, как следы
Напоминали о беде,
Но Гулливер то был в воде.
И он поплыл, куда не зная,
Плыл, дно ногами проверяя,
Плыл долго, сил запас иссяк,
И он в одежде, как тюфяк
Кем-то наполненный камнями
Готов ко дну, но ноги сами
Коснулись под водой земли,
Шаг, два, они идти могли.
Вода касалась подбородка,
Он шел усталою походкой,
Но берег был весьма пологим,
И еще долго его ноги
В воде тонули по колено,
На берег из морского плена,
Шатаясь вышел по траве,
Устал, шумело в голове,
Лег на траву и в миг заснул.
Соленный ветер с моря дул,
Проснулся лежа на спине,
Под солнцем лучше, чем на дне,
Но все же солнца желтый шар,
Слепил глаза, в глазах пожар.
Хотел прикрыть глаза рукой,
Пошевелить своей главой,
И даже сесть не может он,
Наверное все это сон,
Накрыт он тонкой сетью был,
Он пальцами пошевелил,
Но каждый палец нитью тонкой,
Притянут был к земле, их столько,
Как будто прядями волос
Он, лежа здесь, к земле прирос.
И был так сильно удивлен,
Что принял это все за сон.
Вдруг , внизу у ног движенье,
Кто-то лезет, без сомненья,
По ноге, по животу,
Направляется ко рту.
Гулливер напряг глаза,
Муравей иль стрекоза?
Нет, не то и не другое,
Но увидел он такое,
Человек был перед ним
Ростом маленьким таким,
Что закрыть ладонью можно.
Шел он очень осторожно,
Лук держал он со стрелой
И колчан был за спиной.
Он был первым, на подмогу
Штурмовали его ногу
Сорок лучников солдат,
Позади героя в ряд
Выстроились, ждут приказа,
Гулливер еще ни разу
Не встречал таких стрелков,
Не был к этому готов,
Вскрикнул он от удивленья
И поверг врага в смятенье.
Бросились все наутек
Удержать никто не мог.
Чтоб от пут освободить
Руку, стал он шевелить.
Сбоку непонятный крик
Прозвучал и в тот же миг
Сотни стрел со всех сторон,
И виновником был он,
Как иголки впились в тело,
Целились стрелки умело,
Хоть бы кто не в цель а мимо,
Неприятно, но терпимо,
Да и неудобно очень,
Но видать лежать до ночи.
С правой стороны под ухом
Молотки стучали глухо,
Час стучали-стрекотали,
А потом вдруг перестали.
Гулливер скосил глаза,
Головой вертеть нельзя,
Нити крепкие мешают,
Сбоку к уху приставляют
Быстро сделанный помост,
На помосте в полный рост
Очень важная особа,
Черный плащ накинут, чтобы
Не касался плащ земли
Должен был держать полы
Мальчик, он похож на пажа,
Рядом наготове стража.
Человек взмахнул рукой,
Пряди все само собой
От оков освободились
И свободой насладились.
Голова свободной стала,
Повернул ее направо
И внимательно стал слушать,
Звук улавливали уши.
Человек в плаще вещал,
Вопрошал или стращал?
Ничего пока не ясно.
Гулливер кивнул согласно.
Видно этого и ждали,
Стрелы в колчаны убрали.
Гулливер рукой свободной
Показал, что он голодный.
Не прошло и получаса
Стали подвозить запасы
И по лестницам с боков
Поросят, птиц и быков
Доставляли к подбородку,
Где руками, где лебедкой.
Окорок в размер с ореха,
Десять штук съел без помехи,
Пять быков и семь баранов,
Вкус был непривычно пряным.
Сотни две курей с гусями,
Как горошины хлебами
Заедал и запивал
Голод с жаждой утолял.
В бочках красное вино,
Гулливер не пил давно.
Бочка, как один стакан,
Выпил три не был пьян,
Но усталость одолела,
Спать хотелось, тело млело,
А смешные человечки,
Так себя вели беспечно,
Он же мог одним хлопком
Раздавить, как пауков.
Но они добры так были,
Накормили, напоили,
Пусть походят, не мешают,
Он подумал, засыпая.
Маленькие человечки
Не были уж так беспечны,
Зелье лекарь подмешал,
Чтоб гигант спокойно спал. |