***
В день женский за любовь он пил коньяк.
Вкушал неспешно. До самозабвенья
вдыхал букет, и чувственный сквозняк
фантазию будил. Под треск поленьев
и блеск огня в камине, он мечтал
о яхте на лазурном побережье,
рифмуя: «даль – навалом – капитал»…
И, розой разрумяненной в надежде,
она ждала прикосновений губ,
и крепости неистовых объятий,
когда, огнём закованная в круг,
кричала бы в экстазе: «Хватит! Хватит!»
Он, наполняя до краёв бокал,
промолвил: «Ma Chere подобна раю!
Когда б не встретил Вас, совсем пропал.
При виде Вас желанием сгораю!»
На ушко ей игриво: «Mon amour…»
шептал, «Napoleon» цедя по каплям.
И тихий свет сквозь лунный абажур
ласкал жемчужным сном в камине пламя.
В хмельном напитке сладостная власть.
Туман блаженный шалью кружевною
укрыл диван с мужчиной, в темя – хрясь.
Нырнул monsieur в пучину с головою.
Она шептала: «Ваша я - la femme…
Cherchez меня, я там - за дверью в спальне…»
Хлебнув коньяк, он выдал ей: «Madame,
мне не дойти. Вы спрячьтесь на диване!»
В мерцании камина спал диван,
на нём от жара чувств в изнеможенье
лежал обмякший, но с бокалом, стан -
в порыве страсть (без видимых движений).
... |
и слёзы для дамы
