В погоне за отточенностью слога,
Теряет силу нерв первоначальный.
И даже если ты поэт от Бога,
Не минешь этой участи печальной.
А с возрастом ещё тяжеловесен
Становишься и телом и душою,
И сердцу что-то чаще не до песен,
И хочется комфорта и покоя.
Невысказанность просится излиться.
И сладить чтоб с такой метаморфозой,
В руках я предпочту держать синицу,
Довольствуясь испытанною прозой. |
От барышень прилипчивого ига,
Решился прозою писать поэт один.
Не тратя на раздумия ни мига,
Он антиженский развернул роман.
На тысячу страниц он план забил.
По жизни не был тот поэт эротоман
И барышень вообще он не любил.
В романе том он их испепелил
И на примерах показал их злую суть,
И он немало всяких истин опроверг,
А героиню он безжалостно убил,
Пройдя к убийству очень трудный путь,
Стихи он с пьедестала прозой сверг.