Здравствуй, милая! У нас опять дожди…
На смоленщине гуляет непогода.
Так хотелось написать тебе «дождись»,
Но сегодня шанса выжить нет у взвода.
Атакующая схлынула волна,
Но от следующей, видно, не отбиться…
Забирает потихонечку война
Имена моих товарищей и лица.
Даже в ливень, на позициях — Ташкент.
А до вечности всего один патрон-то.
Что поделать — в этом огненном мешке
Окончательно отрезаны от фронта.
И сидели мы на дне того котла,
Наблюдая из бойницы «кинозала»,
Как над рощею, сгоревшею дотла,
Стая фокеров «горбатого» терзала.
Он с простреленным, дымящимся крылом
Не жилец уже, но резал наживую —
Заложил вираж под бешеным углом
И отчаянно пошёл на лобовую.
И рванули мы на вражеский редут —
Всё милее, чем могильные траншеи!
Матерился ППШ вовсю!.. но тут…
Окатило тёплой влагою из шеи.
Мой короткий выкрик жизни не продлит,
Но сожмёт в тылу, до боли, сердце маме…
И ведёт меня небесный замполит
По заплаканному небу под ногами.
Ты прости меня, что я не дописал,
Что на грязь рассыпал этот почерк броский…
Не в плену я, и не без вести пропал,
Лишь промок насквозь у сломанной берёзки… |
