Тянется жир
пленкой по суше.
Жертва визжит,
сделаться тушей
обречена,
завороженно
пялится на
нож, раздраженный
взгляд мясника
ловит и лижет
кровь с башмака.
К сильному ближе
всякая тварь
предпочитает
быть, и едва ль
преобладает
страх, далеки
сальные думы.
Твердость руки,
взора угрюмость
делает честь
нижнему чину,
узость плечей
чья излечима
лишь палача
статусом, или
шубой с плеча
верящих силе
собственных рук.
Тешась игрою,
вырвется вдруг
из-под контроля
голый инстинкт.
Кубарем в пропасть
плод полетит
прошлого, стропы
вверх не рванут,
сук не зацепит.
Легче уснуть.
Сцену нелепей
выдумать - труд
для Мельпомены.
Те, кто умрут,
знают ей цену. |