Позади знойная Центральная Азия, её пыльные ветры, горные травы и палящее солнце, выжигающее небо до бела. Самолёт мягко касается полосы, шасси глухо гремят по бетону. Закрываю глаза на секунду, мысленно отпускаю всё, что было до этого касания. Шаг за грань, и я уже на трапе. Свежий, влажный воздух Москвы обволакивает, пахнет мокрым асфальтом, озоном и чем-то ещё, вроде железом после грозы. Я здесь, и это ощущается странно правильно. Прохожу регистрацию, я иностранка в этой стране. Сбрасываю шаг за шагом усталость перелёта. Каблуки отстукивают по плитке в зале прилёта. Светлые волосы растрепались, но я не поправляю их, потому что тороплюсь к выходу, к ночи, к городу. Всё кажется чуть-чуть замедленным, как в фильме, где звук пока не догнал картинку. Такси уже ждёт. Я сажусь. Хлопает дверь. Резкий выдох, почти шепот: «Здравствуй». И я не уверена в том, что говорю ли я это городу или себе.
Такси скользит по кольцевой, словно по глянцевой грампластинке, вращающей мелодию, хранящую неясную ноту прошлого. Дома, дворы, заборы, парки, огни мелькают неуловимо и эффектно. Вечерний город проплывает за окном акварелью, в которой вода растеклась по краскам. Фары — это росчерки кисти, а светофоры — вспышки красного на чёрном холсте. Стекло окна холодное. Вижу себя на мгновение: зелёные глаза, распахнутые, чуть испуганные, словно я незнакомка в собственной жизни. Ищу взглядом что-то. Может, надежду. Может быть, ускользающую уверенность, что я всё ещё умею начинать с нуля.
Гостиница. Поднимаюсь в номер на 17 этаж. Лифт едет медленно, а сердце отзывается на каждый этаж. Щёлчок и я вхожу. Откидываю штору и замираю. Подо мной вся Москва. Башни тянутся вверх, как гигантские стеклянные иглы, отражающие небо и рекламные неоны. Вывески мигают, переливаются, красочно рассказывая истории. Блики фар струятся по проспектам, закручиваются в кольца и растворяются. Каждое окно — крохотный эпизод: то ли кухня с лампой над столом, то ли офис, в котором до сих пор горит работа, то ли тень, прошедшая мимо. Чужие жизни в аккуратных прямоугольниках. Москва движется и дышит. Босиком ступаю на ковёр, тёплый и мягкий. Обнимаю себя за плечи. Ни мыслей, ни планов. Только странное, обострённое чувство реальности. Иногда, чтобы почувствовать, нужно просто остановиться. И вот я здесь. Между старым и новым. В прозрачной тишине. В огнях, что смотрят на меня, как тысячи зеркальных глаз. В городе, который никогда не станет родным, потому что в нём нет тебя.
Нажимаю кнопку станционарного телефона, совершая маленькое преступление против благородной тишины. Заказываю вино и фрукты. Через несколько минут на пороге появляется молодой официант, едва заметно улыбаясь. Принимаю бутылку, бокалы, фрукты, бросаю на стол карточку. Дверь закрывается, и снова я одна. Открываю бутылку, наливаю в бокал. Тёмное-красное и густое, словно кровь в хрустале. Вдыхаю терпкий, бархатный аромат, с послевкусием вишни и чего-то горького. Первый глоток, и чувствую, как уходит напряжение из шеи, запястий и мыслей, где ты до сих пор живёшь.
Мобильный телефон лежит рядом. Всё, что нужно, это одно касание и одно имя. Номер, который я знаю наизусть. Почувствуешь ли ты в моём голосе дрожь? Сможешь ли услышать нежные чувства? Удивишься ли тому, что я снова в дороге? Медленно поворачиваю бокал, глядя, как по стеклу тянется винная дорожка. Всё кажется таким зыбким: прошлое, настоящее, желание нажать «позвонить» и невозможность этого жеста. Что я скажу тебе? И главное, зачем? Москва не ждёт ответов. Она просто светится, так бессонно и равнодушно. Или, может, наоборот, слишком живо, слишком пронзительно, слишком ярко. Я делаю ещё один медленный глоток, и оставляю телефон на столе. Сегодня я выбираю паузу.
