- Все же, ты сумасшедший, Уна, - в голосе жреца явственно слышалось неподдельное уважение, - не каждый осмелится бросить вызов Казначею Бога.
Он протянул пузатый кувшин ночному гостю, который почтительно принял его и пригубив, выпил до дна долгими, жадными глотками. Храмовое пиво, душистое и освежающее, на миг затуманило рассудок, но тут же исчезло, как дымка, оставив потрясающее чувство легкости в усталом теле и ясности в голове. Отерев капельки пота, молодой человек, которого жрец назвал Уной, внезапно ощутил легкий ветерок, который подобно игривой змейке кружил между колоннами погруженного в тишину храма. Великий Амон, как хорошо…Он широко улыбнулся:
- Такое превосходное пиво могут варить только здесь, в Фивах. Не иначе, сама Менкет раскрыла его секрет жрецам храма. Как вспомню то кушитское пойло…Что говорят в Великом Доме, Мерикар? - жрец принял кувшин из рук гостя и поставил на небольшой столик, на котором лежали листы папируса, небольшие храмовые печати и сверток из грубой мешковины, принесенный Уной.
- Воздух Великого Дома пропитан злорадством. Ты приобрел массу тайных друзей, впрочем, как и явных врагов, которые не прочь насладиться пляской Муу на твоих похоронах, - жрец печально посмотрел на юношу, - я бы на твоем месте уехал в Мемфис на время. Сенефер не посмеет послать своих псов в город Пта. К тому же, люди тебя любят, и Владыка доволен тем, что ты доставил плиту для его Ларя живущего ко дню празднования восшествия на престол. Признаться, мало, кто верил, что тебе это удастся. Все же каменоломни на Синае, а азиаты совсем распоясались. Все еще помнят печальную участь Яхмоса…, - он содрогнулся.
Уна задумчиво потер подбородок:
- Я планирую отправиться утром. Пока мои спутники отправились в лупанарии Одноглазого Пиопи на Ниле. По пути к тебе я слышал рев наемников-данаев. Они требовали пива и певичек. Бедная Мерт! Сегодня ее божественный слух претерпит ужасные испытания, - он улыбнулся, - Пусть отдохнут. Они сделали практически невозможное. Что слышно из Мемфиса?
Он выжидательно смотрел на старого жреца, который, после минутной заминки, произнес немного извиняющимся тоном:
- Скажи, Уна, - он вновь замялся, будто собирался спросить то, чего страшился, - ходят слухи, что ты заложил свой ном Сенеферу. Я, конечно, не верю, но…
Уна печально и одновременно с вызовом ответил робевшему жрецу:
- И напрасно, Мерикар. Сенефер дал мне денег на снаряжение экспедиции. И потребовал гарантий. Я ему их предоставил.
Мерикар в изумлении и испуге смотрел на молодого человека, не в силах произнести ни слова. И вдруг почти прокричал дрожащим голосом:
- Так это правда?! Ты, наследник великих царей города Пта, чуть не вручил землю предков этому выскочке-полукушиту? И ради чего? Какого-то глупого спора? Достойно ли это?
Уна примирительно поднял руки:
- Успокойся, мой друг. Хвала Пта, мне удалось вернуться живым и вовремя доставить плиту для саркофага его Величества. Даже Хнумхотепу потребовалось вдвое больше времени на подобное путешествие. А ном…, - его лицо приняло жесткое выражение, - Мемфис сейчас переживает не лучшие времена. И Сенефер это прекрасно знает. Уверен, что это он настаивал, чтобы Владыка именно мне оказал свое высокое доверие. Отказаться я не мог, а средств на снаряжение экспедиции у меня не было….
Уна немного прошелся, стараясь подавить бушевавший в нем гнев при воспоминании о произошедшем. С Нила доносились пьяные песни данаев и визг певичек Одноглазого Пиопи. Мерикар молчал, опустив голову и обхватив ее руками. Уне стало жаль старика. Он подошел к нему и присев рядом, мягко коснулся его плеча. Жрец поднял на него глаза, полные скрытой боли во взгляде. Уна почти шептал:
- Когда я пришел к нему, он сказал, что готов дать мне денег, но я должен заложить Мемфис на случай, если не вернусь и некому будет рассчитаться с ним. А расходы, как ты понимаешь, не малые…. А когда Его Величество пожелал, чтобы плита была доставлена к празднику Амона, я совсем упал было духом. Закупить ливанский кедр у ханаанейцев, доставить в Коптос через пустыню, построить суда, нанять охрану, запасти провиант, приготовить подарки для диких царьков-азиатов …, – Уна тяжело вздохнул.
Мерикар молчал, потрясенный, затем, спросил: Как тебе удалось это осуществить?
Уна тихо ответил: «Мне помогли. Я не знаю кто и как, но однажды утром у порога моего дома оказался ханаанеец Арвад из Библа. Он сообщил, что готов мне помочь и предоставить свои корабли, которые уже стоят в гавани Коптоса. Он же помог нанять данаев и закупить провиант практически за бесценок у своих соплеменников. Мы отплыли из Коптоса раньше намеченного. Но отправились сначала не на синайские каменоломни…»
- А куда? – удивлению Мерикара не было предела, - из Коптоса есть только один путь по Великой Зелени, на север, в Ханаан, или ты хочешь сказать, что…
Уна подошел к свертку из грубой ткани, который спокойно лежал на маленьком столике Мерикара. С осторожностью взял в руки и обернувшись к жрецу, спросил:
- Помнишь, когда я был совсем мальчиком, ты рассказывал о том, как однажды осматривал какую-то гробницу, которую случайно нашли бродяги?
Мерикар сдержанно кивнул, хотя сердце забилось от нахлынувших воспоминаний:
- Да, но я не понимаю…
Уна прервал его, мягко, но настойчиво:
- Постарайся вспомнить все то, что ты видел в ней. Это важно! Прошу тебя…
Мерикар прикрыл глаза и ненадолго погрузился в себя. Наконец, он заговорил, тщательно подбирая каждое слово:
- Какой-то бродяга провалился в узкий лаз, внезапно открывшийся в песках, и его приятель бросился в город за помощью. Он, крича, бегал по улицам, пока стража не задержала его и не привела ко мне, думая, что он сошел с ума. Но помощь была нужна не ему… Мы вместе отправились в пески. Оказалось, что его друг к тому моменту уже помешался и никого не узнавал. Отправив его наверх, я принялся осматривать стены гробницы. Надписи мне были не совсем понятны, но общий смысл удалось прояснить.
Он замолчал, вновь собираясь с мыслями. Было видно, что воспоминания даются ему с трудом:
- На стенах были изображения покрытых лесом холмов и странных существ - карликов. Какие-то люди, похожие на кушитов, воздавали им почести, как богам. Надписи на стенах гласили, что это гробница Ахтоя, великого мореплавателя древности, чье имя я встречал в древних хрониках храма. Там говорилось, что он привез некого карлика для увеселения царя Сахуры из далекой страны, путь в которую в наши дни никому не известен. Общими усилиями мы сдвинули крышку саркофага. В нем находилась мумия Ахтоя, моментально рассыпавшаяся у нас на глазах. В ее ногах я увидел статуэтку из какого-то странного черного камня…
Мерикар вновь замолчал, опустив голову. Уна осторожно развернул ткань и, взяв в руки небольшое скульптурное изображение, спросил:
- Ты такое изображение видел?
Мерикар поднял голову и замер, отказываясь верить в увиденное. Все, что он смог вымолвить:
- Но…откуда?
Краткий ответ Уны потряс его больше, чем сама скульптура, изображавшая безобразного карлика с уродливым и не пропорциональным телом:
- Пунт.
