Каждый человек, по мере убывания листков в календаре его жизни, неоднократно сталкивался с тем фактом, что одновременно с законами природы, законами химии, физики, математики, с законами, прописанными в УК, КЗОТе или других правовых документах, помимо всех этих законов существуют в жизни еще и неписаные законы. Наскакивает человек по жизни на такой закон как на столб со всего маху и начинает признавать факт его существования только тогда, когда замечает вдруг, что он делает по жизни что- то не так, как раньше, как жил до этого. И вроде бы никто не запрещает тебе жить как прежде, привычно, но словно по какому- то закону человек не может ничего с собой поделать и меняет свою жизнь под этот закон. Многие живут и даже не замечают этого.
Андрей, увы, заметил. Увы – потому что сам себе он смиренно признался в том, что в его жизнь вторгся один из таких неписаных законов, и он уже больше десяти лет подчиняет свою жизнь этому закону. Увы – потому что он чувствовал, что никому не будет рассказывать про власть этого закона над собой и потому что эта власть ему, как оказалось, нравилась. Все это Андрей понял неожиданно, вдруг, лежа в купе, под стук вагонных колес. Это было в конце лета 2016 года в поезде, который увозил Андрея с женой на юг, в Сочи из их родного уральского городка. Вот так, вдруг, Андрей открыл для себя этот неписаный закон Сочи с его притягательным гостеприимством, который манил и манил Андрея каждый год окунуться в эту южную сказку, так непохожую на жизнь в его холодном городке. Они с женой и в прошлом году были там, но вот наступила пора отпуска и их опять, словно на канате, тянет в Сочи.
А началось это давно, в начале двухтысячных, когда Андрей и помыслить не мог о каком – то юге, об отдыхе или, тем более, о Сочи. Тогда ему было под пятьдесят и он к тем годам своей жизни успел привыкнуть, что отпуск – это прежде всего отдых от его работы на железной дороге, где он зарабатывал на жизнь. К отпуску всегда накапливалась куча дел, которые надо было разгребать с отрывом от производства, чем он и занимался обычно, весь отпуск ковыряясь на даче, ремонтируя квартиру и выбираясь иногда на рыбалку. Так отдыхал не он один. Его друзья на работе, выходя из отпуска, блаженно отдыхали в рабочее время первые дни после отпускных дел и хлопот, прячась от глаз начальства. Многие брали отпуска весной, чтобы успеть со всеми посевными работами на даче и потом радоваться своим успехам в ожидании следующего отпуска. Андрею тоже нравился лозунг : лучший отдых – это смена формы деятельности. Будучи с малых лет противником всяких коллективно - стадных инстинктов, он не стремился кому – то подражать или брать с кого –то пример, наверное, потому и курить бросил в третьем классе раз и навсегда, не желая сбиваться в стадную кучку курильщиков. Точно так же во взрослой жизни, тогда, в советские годы, он не понимал тяги людей к поездкам на юг, когда летом население страны бросало все вои дела и толкалось на вокзалах, набиваясь битком в вагоны, из которых на ходу буквально торчали во все стороны руки, ноги, головы счастливчиков, попавших в поезда, идущие на юг.
Андрей не понимал этого – что такое отдых на юге. Для него море ассоциировалось с Тихим океаном. За годы учебы в мореходке он пять лет купался в Тихом океане во Владивостоке и купания те не оставили в его памяти приятных ощущений кроме воспоминаний о ледяной воде, которая никогда не прогревалась. Да, Тихий океан холодный; в любую жару выскакиваешь из его воды на берег, стуча зубами, и это Андрей помнил до сих пор, спустя столько лет. Холодная вода и резкий запах йода, словно в аптеке, от выброшенной на берег морской капусты - вот и все представления о морском отдыхе, что были в голове Андрея в возрасте, близком ко второй половине жизни.
Надо ж было такому случиться, что в зрелые годы, когда программа жизни вроде бы выполнена – и дом построен, и деревьев насажена тьма тьмущая, и дети выросли, нарожав внуков, когда пора бы уже оглавление книги жизни писать и придумывать послесловие, случилась с ним такая оказия, что хоть новую главу жизни пиши, да такую сказочную и красочную, какую невозможно написать среди улиц его родного городка с его холодными красками, трудовыми буднями и отпусками, похожими на эти будни.
Андрей и сам теперь не вспомнил бы, как он нечаянно поддался на уговоры жены, и они в первый раз поехали в Сочи тогда, в начале двухтысячных. Жена тоже работала на железной дороге и если б не бесплатные билеты, Андрей бы ни за что не согласился вывалить такую уйму денег за проезд. Жена в детстве ездила с родителями в Сочи и постоянно вспоминала про те поездки, ненавязчиво заводя разговоры на эту тему. Если б она упорствовала в своем желании, то Андрей непроизвольно, на уровне инстинкта, заупрямился бы и не поддался уговорам. Но вода ее речей сделала свое дело и проточила камень его упрямства. Он вообще не любил всякие дороги – разъезды – переезды, но в Сочи они все же поехали тогда, в начале двухтысячных.
За те три дня, что они ехали в поезде до Сочи, он с удивлением обнаружил, что жутко устал. Андрей лежал на полке и наслаждался недвижимостью своего тела. Он мог лежать и не двигаться - это было приятно и это было для него открытием, что можно лежать и ничего не делать – это для него, который презирал и не понимал праздный отдых?! В памяти его всплыл рассказ Джека Лондона про мальчика, который в тринадцать лет выглядел стариком, состарившимся за несколько лет работы на конвейере, где он ежедневно совершал, по его подсчету, несколько тысяч движений.
Андрей навсегда запомнил ту первую поездку. Она была поездкой в неизведанное, чем для него являлся праздный отдых. С той поездки все и началось . Подъезжая к Сочи, они понятия не имели где будут жить . Андрей во всем положился на жену, бывавшую в этих местах и не заморачивался ни о чем. Буквально с первых шагов по перрону Сочи жилье нашло их само в лице опрятной старушки, которая волшебным образом устроила их к себе на квартиру по улице Роз. До сих пор для Андрея это название улицы было созвучно музыке.
Он помнит как, едва бросив сумки в комнате, жена повела его на пляж, к морю. После трех дней поездной жизни в голове шумел стук вагонных колес, а они шли с женой по городу и Андрей привыкал к новым ощущениям, охватившим его с первых шагов. Он шел рядом с женой и каждый шаг доставлял ему удовольствие, но он не мог знать, что это было еще не все, не верх блаженства, которое изменило в дальнейшем его отношение к жизни. Они шли по тенистой улице Роз, и Андрей чувствовал, что ему мало одних лишь глаз, чтобы воспринимать всю окружающую красоту.
А глаза любовались зеленью уличных сквериков, стенами домов, балконы которых до пятого этажа были увиты виноградом, неповторимыми очертаниями пальм и цветами магнолий, олеандров, название которых Андрей узнал гораздо позднее. Ему было мало впечатлений от увиденного. Одни только глаза не могли передать великолепия реальности. Он шел с женой туда, куда – то в сторону пляжа и все тело его, весь организм впитывали в себя красоту города, какой он и не мог представить себе. Ему хотелось идти на цыпочках мимо всей этой красоты, чтобы дать ей понять насколько ему все вокруг нравится и ему казалось, что где – то там, внутри, душа его, вопреки телу, встала на цыпочки, откликаясь на его эмоции, и наслаждается этими первыми мгновениями на улицах Сочи. Да, в голове еще шумело от дороги, но весь этот шум был лишь частью расплаты за то, что они так далеко живут от этого города, и Андрей уже не жалел о расплате днями своей жизни, убитыми железнодорожным убогим сервисом.
По улице гуляли люди. Нет, они не шли, не спешили куда – то, как он привык видеть, они откровенно гуляли и путь их лежал в двух направлениях : с пляжа и на пляж, поэтому вместе с потоком гуляющих они с женой безошибочно добрались до пляжа. Все это Андрей помнил, и все это было незабываемо. Первые дни он не мог привыкнуть к атмосфере пофигизма, в которой очутился на пляже, среди этой массы лежащих, купающихся, копошащихся тел самых разных комплекций и возрастов. Невольно его вдруг начинал пробирать смех приступами от мысли, что кругом, сколько видит глаз, бездельничает столько людей, которым откровенно все по барабану кроме удовольствий жизни.
- Ты только посмотри, Вера – говорил он жене в такие минуты – кругом столько народу, и все ходят как довольные коты, наслаждаются бездельем, со всей страны слетаются на этот пляжный пофигизм как мухи на мед. Ну не смех ли ?! Андрей прекрасно помнил, что в тот первый приезд он словно со стороны наблюдал за всей этой отдыхающей братией, самого себя не ощущая причастным к рядам пляжных пофигистов.
Жена очень хотела, потому и поехал – так объяснял самому себе он свое появление в Сочи и с таким настроем выходил на перрон с сумками. Не его была вина, что настрой этот враз улетучился, стоило лишь ему избавиться от тяжести дорожных сумок. Настроение его изменили магия Сочи и нежность Черного моря, подчинившие всю дальнейшую жизнь неписаному закону любви к этому гостеприимному уголку земли. Андрей до сих пор помнил, как первый раз вошел в море, и как оно удивило его своей теплой и нежной водой.
Что и говорить, это был не Тихий океан. Это было Черное море, и оно говорило само за себя. Андрей не мог себе представить, что вода может быть такой теплой, при этом теплой она была не только на поверхности, а на всей глубине, насколько он мог ощущать. Это было удивительное ощущение, всецело покорившее его. Объятия черноморской воды нежны как объятия сладкой и желанной любовницы – однажды попав в них, хочется туда снова и снова. Вода Черного моря – это не просто вода, это дивная субстанция, жидкий эфир блаженства, оказавшись в котором, Андрей вдруг понял, что значит оказаться между небом и землей. Это надо испытать и он испытал это, плывя в воде, которая окружала его теплом и нежно поддерживала его тело. Он не ощущал себя ни на земле, ни в небе. Это было удивительное состояние, которое хотелось испытывать снова и снова. Он плыл, лежал на воде и удивлялся всей той массе народу, что распласталась на пляже : Чудаки! Чего они лежат?! У их ног плещется море блаженства, а они поджаривают себя на солнце! Вот чудаки! От жалости ко всем этим людям и от радости за себя душа окатила его волной щенячьего восторга, подкатившего к самому горлу, вызвав новые восторженные мысли : Люди! Это блаженство! Надо плавать! Спешите! Он плавал и плавал, не желая выходить на берег. В голове вроде бы и возникали мысли, но сознание полностью расслабилось и отказывалось анализировать реальность, не хотелось ни о чем думать. Андрей чувствовал себя приемником, в котором работают только органы чувств, настроенных на волну новых ощущений и он жадно впитывал, впитывал эти ощущения все десять дней пребывания в Сочи тогда, в тот первый приезд.
Все эти воспоминания яркими картинами хранились в памяти и за все время краски воспоминаний не потускнели и не могли потускнеть, освежаемые почти ежегодными поездками в Сочи. Поезд уже шел по черноморскому побережью и за окном вагона медленно тянулся морской пейзаж, ради которого Андрей
