Лес, если ходить по нему не только вдоль дорог, или по самому его краю, очень интересен всегда для разного рода случаев.
Куда только забрести в нём порой не удаётся. Какие только встречи, там, в самой нехоженой глубине, на вашем пути могут
в тёмных дебрях ещё ожидать; любопытные, иногда очень таинственные, а то и просто невыносимо для вас ужасные.
Кровь иногда даже в безветренную погоду стынет. До испарины дело из глаз доходит.
Волос над вами подымается, дыбится, и волною от загривка по спине к копчику перебирается!
Вначале одежда от тела отстаёт. А потом влага сразу проступает!
Вот как иногда - до того так страшно в лесу бывает!
А от чего, сразу бывало и не поймёшь. Страх есть, а источник не понятен.
Так-то вот оно всегда в лесу, если поглубже в него сунуться.
Последний раз, помню, так это было;
Вокруг лес спускался к топкому месту. Болотная жижа уже начинала проступать под ногами. Такой чёрной, жирной
сукровицей вытекала при каждом шаге. Твердь постепенно исчезла, и только травяной ковёр желваками ходуном ходит.
Прям не идёшь, а как на волне будто бы качаешься.
Светло ещё. А тут как потемнело сразу.
Кустарник невысокий, березняк преимущественно. Обыкновенная панорама, которая обычно встречает на подступах к болоту.
И дерево сваленное, крупное когда то, а теперь накрытое мхами, дорогу перегородило.
Его-то я перелез, а дальше шагу шагнуть мне уже не дали!
Вот, правда эта. Настоящая голая правда!
Шагу шагнут не успел, будто в укрытое место какое попал!
Кустарничком, березняком всё поросло, как схоронённое место будто бы получилось. Ни дать, не взять - лежбище угрюмое!
Да и увидеть-то особо ничего не поспел. Спиною только и почувствовал - в нехорошее место забрёл.
И будто бы внимательные глаза на меня прямо в упор смотрят. С ног до головы осматривают, и неодобрительно очень
ко мне настроены. Вот нутром всё это чувствую!
Холод по спине пробежал. До каждого ногтя дотронулся!
Чувствовал, как они каждый во мне шевелятся. А на ногах так в землю врастать стали. Говорят ведь - когти делать!
Неспроста говорят - знают.
Но зато зрение открылось. Настоящее. Спиною всю обстановку осматриваю. Ни что ни укроется от внимания.
Это уже мои резервные полномочия на всякий случай сработали. Отступные маршруты обрабатывают.
Как же всё-таки всё в природе продумано оказывается!
Стою, и сдвинуться вперёд не могу. Желания нет. Страх один - как бы выбраться отсюда.
Не убежать - инстинкт подсказывает нельзя этого, разорвут иначе. С достоинством ретироваться всегда надо!
А главное; нет бы глазами вокруг осмотреться - не могу. Головы поднять не смею.
Под ноги себе смотрю и белками, в периферийном ракурсе панорамно всё вижу.
Вижу как всё что подле меня происходит. А вот самого, того, его никак не обнаружу.
Всматриваюсь вроде, да направление взгляда очень уж приблизительно. Знаю что с той стороны, а ниже - выше ну никак
не определить.
И следов никаких не видно. Что бы уж в ту сторону-то двигались. Трава цельная - ни вмятинки.
Подо мной натоптано, следы с пол-локтя каждый. Сантиметров двадцать пять, не меньше. Лошадиные копыта - в два
раза поминиатюрнее будут. Но этот лось матёрый. Тоже по всему, постоял здесь, потоптался. А дальше и его не пустили!
А мне удалиться бы вроде как надо уже.
И спиной повернуться не получается. Это как в терем к повелителю ходят подданные, а спиной никогда не поворачиваются.
Отчего не знаю. От взаимного недоверия, скорее всего.
Задом, спиною через бревно перелез, и так потом бочком, бочком и ушёл подальше.
А как место из виду скрылось, так и страх сразу исчез. Как не бывало.
Правда, в проекции мозга пятно небольшое осталось. Что то, на вроде фантома остатков попытки взлома.
Но к вечеру и оно прошло.
Потом чуть не заблудился, было. Пришлось искать предыдущее место. Но смог пройти так, что бы уж больше не
встречаться ни с кем.
Потрясающее выражение!
А у меня такое однажды было. Только не в лесу. В городе.