Когда Веру спрашивали, сколько у неё детей, она дежурно острила:
- Трое. Младший – мальчик. Старшая… - тоже мальчик, хоть и зовут её Светка. А третий – муж, тоже мальчик. Вот и вожусь всю жизнь с тремя пацанами, на себя времени совсем не остаётся.
При этом она абсолютно светло и безмятежно улыбалась, и собеседнику было ясно, что видит он перед собою совершенно счастливого человека.
Надо сказать, что так Верка себя и чувствовала, хоть и правда, что жилось ей хлопотно.
Серёжа, младший из детей, имел пять лет от роду и кучу прочитанных книг. Ещё трёхлетним карапузом, не выговаривая даже всех звуков, он приставал к матери, чтобы показала ему буквы.
Она, вечно занятая домом, отправляла его к Сергею-старшему, это к отцу. Тот всё время усовершенствовал всю домашнюю бытовую технику – вечно что-нибудь паял и чинил не только для дома, для семьи, но и для всех соседей в подъезде (не мог же он отказать Марии Семёновне, которая давно уже жила одна, или Сергею Николаевичу, у которого семьи никогда не было), потому от сына тоже отмахивался.
Тогда хитрющий Серёжка-маленький садился в комнате рядом со столом отца и говорил:
- Ладно, папочкин! Тогда я тебе сам книжку читать буду…
Раскрывал одно из своих ярко раскрашенных сокровищ и, водя пальцем по строчкам, произносил слова на каком-то чудовищном, им самим придуманном волапюке, выразительно интонируя всё, что «вычитывал» из книжки.
Нервы отца не выдерживали, он отбрасывал в сторону паяльник и подсаживался к сыну, говоря:
- Ладно, давай, мужик! Я буду читать медленно и вести пальцем по словам, а ты запоминай. Алгоритм обучения ясен?
Мордочка мальчика становилась удивительно внимательной. Он складывал губы в трубочку и жался к отцу ещё плотнее.
Профессиональные педагоги скажут, наверное, что это противоречит всем методикам и методологиям разумного обучения, но через месяц Серёжка читал уже достаточно бойко. Ещё через месяц от прятался от всех где-нибудь под столом или за тумбочкой и – читал, читал, читал…
Вечером, когда дети укладывались спать в своей комнате, он потихонечку спрашивал «старшего брата» Светку:
- Све-е-ет… А ты знаешь, что такое «предикаты»?..
- Звери какие-нибудь, которые за границей живут, наверное, - уже засыпая, отвечала Светка.
Серёжа долго молчал, а потом, уверенно, продолжал:
- Не-е-е… Там про русский язык было написано, в маминой книжке.
Светка очень хотела спать, а потому прикрикивала на брата:
- Спи давай, читатель!..
Серёжа скорбно вздыхал и отвечал в темноту комнаты:
- Ла-а-адно… Я вот завтра сам пойму и расскажу тебе про них.
Укладывался на правый бок, складывал ладошки одну к другой, засовывал их под щёчечку и закрывал глаза.
Когда мать с отцом входили в комнату, чтобы поцеловать ребятишек на ночь, те уже дружно сопели. Сергей с Верой сидели у их постелей… потом «менялись детьми»… опять сидели. И казалось, что в темноте глаза у них светились тем тёплым светом, которым любящие смотрят на любимых. Тем самым светом, по которому вы всегда угадаете в человеке, идущем вам навстречу по улице, отца или мать, даже если дети его давно уже выросли, и рядом сейчас их нет.
Сидят так вот Светкины с Серёжей папа и мама, и вдруг он говорит:
- Знаешь, Вер, мне иногда кажется, что их я сильнее даже чем тебя люблю… Ой, прости!
И в темноте слышно, как он шлёпает себя ладонью по губам, боясь обидеть ту, которая сделала его таким счастливым, подарив этих двоих, удивительно на неё похожих.
Верка в потёмках целует мужа, говорит ему только одно слово «спасибо» и, обняв за плечи, уводит его из комнаты.
Вскоре и старшие тоже ложатся, но ещё какое-то время говорят в темноте. О чём? О детях, конечно.
- Светочка быстро расти начала. Надо ей сандалии покупать, старые ещё крепкие, но уже жмут ей.
- А давай завтра после работы заберём детей и все вместе пойдём и купим?..
- Тогда и Серёжику надо что-нибудь купить, а то ему обидно же будет.
- Купим, конечно! Он у меня уже давно «Сказки Андерсена» просил. Прочитал про них где-то.
- Ну, Андерсен, так Андерсен. Давай спать, Серёж, завтра же на работу…
Он обнимает её за талию и целует в спину, потому что Вера, как и Серёжа-маленький, спит всегда на правом боку, положив руки под щёку.
И засыпает счастливый дом, в котором живут Вера и «три её мальчишки».
Светка у них мальчишка потому, что – дерётся. Почти каждый день, когда выходит во двор погулять. Она – миротворец. Настоящий. Активный. С кулаками.
Слабых защищает. Котят и птенцов спасает. А за брата может, наверное, и убить.
Во двор они выходят вместе. Серёжа с книжкой садится на лавочку, а Светка активно вовлекает соседскую ребятню в шумные игры. Иногда Серёжа отрывает глаза от книги и спрашивает:
- Све-е-ет! Ты куда?..
- Читай, читай! – орёт в ответ Светка. – Я ща сбегаю, котёнка кому-нибудь в семнадцатом доме пристрою и вернусь. Никуда без меня не уходи!..
- Хорошо, - послушно отвечает Серёжа и вновь склоняется над книгой.
Когда атаман Светка упреет от активного образа жизни, который вела последние минут сорок, она приводит орду единомышленников и соратников к скамейке, где сидит её умнейший брат, садится с ним рядом:
- Ну, чего сегодня прочитал? Рассказывай давай…
И он послушно рассказывает, сестра же старшая приказала. Светка же в это время руководит процессом по-прежнему:
- Саня! Я ща как дам тебе по башке, чтоб не перебивал!.. Слушай давай!..
И Саня слушает – Светка же сказала, а она никогда не обманывает: сказала, что по башке даст, именно по ней и даст…
А сегодня Света что-то уж очень долго в соседнем дворе «подсаживала маленького воробушка на дерево». И книжка у Серёжи кончилась. Он посидел ещё чуть-чуть на лавочке, поболтал ногами, а потом сполз на землю и пошёл сестру искать. Потом вернулся и книжку с собой взял.
Только вышел с детской площадки, а тут…
Машина была большая и чёрная. Человек за рулём, наверное, даже не увидел маленького мальчика, неожиданно вынырнувшего из-за припаркованной возле площадки машины…
… Когда Светка пристроила наконец воробья на ветку и вернулась во двор, то первое, что она увидела, были «Сказки Андерсена», валявшиеся на асфальте…
|