Теперь я не люблю шопинги

Да, теперь я не люблю шопинги и больше в прогулках по нынешним супермаркетам не участвую. Раньше ходил с женой. Точнее, сопровождал жену в ее походах по магазинам. И всегда удивлялся тому, что народу в залах супермаркетов много, а покупают мало. Люди просто бродят по торговым залам, глазеют, разговаривают с продавцами, смотрят товары, даже меряют, но на этом обычно и останавливаются. Покупают что-либо редко, очень редко.

Этот способ современного времяпровождения для меня дик и противоестественен. Ходить в магазин для того, чтобы поглазеть на товары - "дебильней" занятия трудно придумать. Но современным людям нравится это невинное занятие для собственного "времяубития". Раньше в свободное время люди книжки читали или в театры, в кино, в музеи ходили. Сейчас по торговым залам супермаркетов бродят.

И что еще бросилось мне в глаза, так это наличие маленьких детей в залах магазинов. От трех  до пяти шести лет. И без родителей. Ведут себя по разному. Кто просто бродит по залам и  глазеют по сторонам, кто смотрит и трогает товары, высставленные на полках, кто-то плачет,  зовет мать или отца, кто-то оправляется прямо на полу магазина.

Я к детям в этих супермаркетах не подхожу  никогда. В Советское время я любил общаться с детьми, и к детям всегда стремился, и всегда разговаривал с ними. У меня общение с детьми получается неплохо и я с ними всегда находил общий язык.

Но сейчас не подхожу ни за что! От греха подальше. Мало ли в чем могут сейчас обвинить взрослого мужчину, подошедшего к чужому ребенку! В Советское время такое даже в голову никому не могло "взбрести". Ни в трезвую, ни в пьяную. А сейчас все помешались на сексе с детьми. Поэтому от чужих детей надо держаться как можно подальше. Вот я и держусь.

Но здесь было просто невозможно не подойти. Жена стояла в отделе дамских сумочек и разговаривала с продавщицей. А я глазел по сторонам. И увидел девочку лет трех-четырех. Настоящую куколку. Куколку Барби.

Маленькая беленькая девочка. лет трех четырех была одета в светленькое платьице с короткими рукавами и голубеньким фартучком. На ногах у нее были беленькие туфельки с белыми же гольфами, а на светлой, в  кудряшках голове размещались два громадных голубых банта. Прелесть, а не девочка!

Вы не обращали внимание на то, что все маленькие девочки  уже личности, уже сформировавшиеся  маленькие женщины. И ведут они себя как женщины. Только маленькие женщины. По росту маленькие. Но по сути, уже совсем, совсем женщины.

Маленькие мальчишки - это не разбери пойми кто. Нескладные, нелепые, угловатые, корявые куклы. Даже на человека мало прохожие. А маленькая девочка. особенно красивая, это уже сама королева. И ведет она себя именно по королевски.

Лицо девочки было неподвижное, онемевшее и  какое-то застывшее, словно бы маскообразное и совершенно  мокрое от слез. Она ни на кого не смотрела, уставившись мокрыми глазами куда-то вперед и медленно шла, обходя попадающихся ей навстречу взрослых людей и тихо говорила:
-- Ма-ма...Ма-ма...Ма-ма...Ма-ма...Ма-ма...

Ясно было, что девочка потерялась. Она не кричала,  она даже не звала маму, она  просто негромко  повторяла  бесконечное количество раз одно и тоже слово, слово самого дорого для нее человека:
-- Ма-ма... Ма-ма... Ма-ма...Ма-ма... Ма-ма...

Но никто из взрослых на нее не обращал никакого внимание. Все были заняты своими делами. И я подумал, что, если бы в Советское время в крупном московском магазине, типа ГУМа или ЦУМа, обнаружилась такая потерявшаяся девочка, то около нее сразу же образовалась бы толпа взволнованных женщин и мужчин и куча милиционеров в придачу.

Надо было что-то делать. Но что? Ведь сейчас у нас другая Россия, не Советская, а демократическая, и к чужому ребенку, даже попавшему в беду лучше не подходить. Мало ли в чем тебя могут потом обвинить!

Я подошел к жене, тронул ее за плечо, показал на девочку и сказал:
-- Смотри, девочка вроде потерялась...

Жена увидела девочку и ахнула:
-- ,Боже! И вправду!

Потом она обратилась к продавщице:
-- Где у вас  начальство? Здесь девочка потерялась.

Продавщица вышла из-за прилавка, посмотрела на девочку и сказала:
--Идите прямо за девочкой и там, за проходом, налево, есть вход в служебные помещения нашего супермаркета. Зайдете и увидите дверь с надписью "Заведующая отделением". А я ей сейчас  по мобильнику позвоню.

Так мы с женой и сделали. Заведующая отделением, молодая красивая женщина в фирменной одежде, вышла нам навстречу, затем подошла к девочке, взяла ее за руку, присела перед ней на корточки, достала из кармана платок вытерла ей лицо и спросила:

--Мама потерялась, да?
Девочка всхлипнула:
--Да...
-- Как тебя зовут?
--Таня...
И здесь нервы у девочки не выдержали, она  уткнулась лицом в подол заведующей и заплакала навзрыд.

Женщина прижала ее к себе, вздохнула и сказала, обращаясь к жене:

-- Знакомая для меня картина. У нас перед закрытием всегда несколько таких ребятишек остается. Потерянных. Или забытых...  Не знаю. Но нынешние молодые мамы, как сюда  на шопинг приходят, так обо всем забывают. И о детях тоже. А может и намеренно их оставляют, когда отправляются по своим делам.
Вот за рубежом в крупных супермаркетах специально помещение для детей выделяют. Там мамы оставляют детей под присмотром воспитателей, а сами отправляются бегать по торговым залам.
Но у нас такого пока нет. Вот мы и мучаемся с ними, ищем потом их родителей.

Мы с женой вышли из супермаркета. Настроение  у обоих было "пропоганое". Застывшее, залитое слезами лицо девочки,  и ее отчаянный тихий зов мамы, неизвестно где пропадающей, так и стояли перед моими глазами.
Я вздохнул и сказал жене:

-- Все, больше я в твоих шопингах не участвую.
Она молча взглянула на меня, взяла меня под руку и прижалась ко мне.


***