фотографию из рамки и положила в тайный карманчик на платье. Казак укоризненно покачал головой и повторил:
– Да, трудно тебе будет жить. Ну, не поминай злом, девонька. Экс... при... про... приация, – с трудом выговорил он незнакомое слово и проводил Любу к выходу.
3
В прихожей раздался звук тяжёлых шагов, затем в дверях появился Фёдор Дмитриевич с толстым портфелем под мышкой. Он выглядел возбуждённым и, кажется, был навеселе.
– Ты волновалась, дорогая? – он торопливо подошёл к жене и поцеловал ей руку. – Всё хорошо, успокойся! Замёрз и есть хочу. – Раздевшись, он долго звенел умывальником, потом усердно тёр руки.
– Девочки поели?
– Нет, не дождались тебя, уснули. – Любовь Вячеславовна требовательно посмотрела на мужа:
– Федя, ты что-то недоговариваешь? Что случилось?
Между ними никогда не было тайн. Вот и сейчас Фёдор Дмитриевич не стал ничего скрывать:
– Арестовали председателя колхоза и зоотехника. После того как их увели, всех, кто был в правлении, задержали для допроса.
Любовь Вячеславовна застыла на месте, её сцепленные на груди руки нервно подрагивали, в напряжённом взгляде читалась тревога.
– Что? – одними губами спросила она мужа.
– Всё хорошо, – успокоил он её, – вопросы задавали по работе. Я от¬вечал спокойно, сдержанно. Меня отпустили. Представляешь? Ни одной зацепки. Майор так и сказал: «Вы свободны».
Фёдор Дмитриевич устало опустился на скамью, Люба присела рядом, склонив голову на плечо мужа. Он взял её руку в свои ладони и нежно погладил.
– Прочь тревоги от моей Любови!
Любовь Вячеславовна глубоко вздохнула и бодрым голосом то ли спросила, то ли объявила:
– Ну, что? Ужинать?
– Ужинать, – подтвердил Фёдор Дмитриевич.
Хорошо написали, Людмила!