Воспоминания о празднике

Самое незабываемое двадцать третье февраля случилось у меня в тысяча девятьсот девяносто не помню каком году, где-то в середине десятилетия. Точную дату сейчас уже не восстановить – скажу только, что водка в тот год выдалась на редкость вкусная. Это не к тому, что тогда солнце ярче светило и трава зеленее была, просто свежеобразованное «Пермалко» действительно некоторое время баловало потребителей на редкость качественной продукцией. Но это так, лирическое отступление.

Итак, 23 февраля, поздний вечер. Со мной молодая красивая женщина, только что разругавшаяся со своим мужем (« а пошли куда-нибудь, не хочу я с этим козлом дома сидеть» - «ну пошли»).  Мы в квартире моего друга Генки, сам он временно отсутствует.  Ночь явно обещает быть нескучной - дама в позе, культурно именуемой Doggy style, я чуть повыше примерно в таком же положении, всё это длится и длится, длится и длится, перемежаясь лишь иногда лёгкими вздохами…

Не надо обвинять меня в непристойности – я про то, как мы четыре часа мыли полы в генкином подъезде.
Увлекательное это дело, надо сказать – мыть подъезд, особенно если он щедро забрызган кровью. Там примерно литра полтора было, равномерно по всем пролётам и лестничным клеткам. Происхождение крови сомнений не вызывало - лужа около генкиной квартиры красовалась довольно солидная. Вторая, помельче, расположилась у дверей соседки, с которой я был немного знаком.

Пожалуй, надо восстановить хронологию, пока не запутался окончательно. Ну то есть зашли мы в подъезд, оценили ситуацию, позвонили, в ответ  - только лай Никишки, французского бульдога. Обратились за подробностями к соседке. Соседка от стресса изъяснялась исключительно матом и междометиями, но в целом всё было понятно – Генка жив, в сосиску пьян, и его куда-то увезла милиция. Напоследок добрая женщина вручила нам ключи от генкиных дверей, выдала неожиданно членораздельное «делайте что хотите» и откланялась.
Что мы хотим делать, выяснилось через пару минут, когда я вспомнил, что мать у Генки должна приехать как раз ближайшим утром, и если она увидит всё это великолепие…

-Ну давай мыть,  -  рассудила моя спутница. Лицо у неё при этом было…наверное, именно с таким жёны декабристов отправлялись в Сибирь вслед за своими мужьями.
На полу, как вскоре выяснилось, не только кровь была. Там ещё стекло битое валялось, тоже по всем этажам равномерно, поэтому работали медленно и аккуратно.
Ну и Никишка для полного счастья тут же носился, радостно лаял и вообще выражал всяческое одобрение происходящему.

Часа через три двери подъезда как-то по-особенному торжественно распахнулись, и  в проёме возник виновник торжества – с перевязанной рукой, шатаясь, но с видом человека, чей вечер удался сверх всяких ожиданий.
Увидев нас, Генка обрадовался, поздоровался и неумело сделал вид, что ему стыдно. Потом решил помочь, взял в руки тряпку, лёг на пол, пару минут потёр ступеньку, свернулся калачиком и захрапел. Был разбужен лёгким пинком (не моим!) и отправлен спать на место.

На этом содержательная часть была закончена. Наступило утро, и действующие лица разошлись по домам.

Через пару дней я позвонил Генке и потребовал детального отчёта. Он напрягся и вспомнил основные события этого дивного вечера. По его словам, полная картина выглядела примерно так:

ПЕРВАЯ СЕРИЯ.

-Генка недостаточно поздравился на работе (тогда 23 февраля, напомню, было рабочим днём)  и отправился с коллегой домой – добавляться. По дороге подобрали двух ледей совсем уж юного возраста;

-Дома, по распитии очередной дозы, таинственная биохимия генкиного организма дала на выходе вспышку неконтролируемого гнева;

-Чуткий к происходящему Никишка адекватно оценил ситуацию и забился в самый тёмный угол, какой только смог найти;

-Не обнаружив поблизости любимого пса, Генка рассвирепел окончательно;

-Коллеге и юным девам удалось эвакуироваться быстро и без особых потерь;

-Осознав своё экзистенциальное одиночество, Геннадий впал уже в запредельный экстаз.  Особый трагизм ситуации придавал тот факт, что выместить свою благородную ярость было абсолютно не на ком и вроде бы даже не на чем;

-Но кипящий возмущённый разум способен преодолеть любые преграды – для чего, по вашему мнению, существуют в подъездах окна? Вот именно;

-Громкий процесс измельчения оконных стёкол голыми руками привлёк  внимание соседки;

-Каковая соседка, высунувшись из квартиры, была послана по известному адресу, но не обиделась – сама виновата, нечего человека от дела отвлекать;

-Однако милицию всё же вызвала.

ВТОРАЯ СЕРИЯ.

Стражи порядка появились на сцене, когда процесс уже подошёл к логическому завершению – целых стёкол в подъезде не осталось. Оценив  пейзаж намётанным глазом, милиционеры настойчиво предложили Геннадию присоединиться к ним и отправиться куда-нибудь в другое место, где окна целы, а пол не залит кровью. После непродолжительной, но плодотворной дискуссии Генка был изловлен, скручен и запихан в машину. Это, кстати, единственный момент, о котором он впоследствии сожалел – ну что за безобразие, когда такое было, чтоб всего один ментовский наряд со мною справился, видать, совсем я от потери крови ослабел…

Ментовский наряд тем временем принял самое логичное решение – довёз Генку до ближайшего травмпункта, высадил из машины, пожелал ему сдохнуть где-нибудь, только не у них на руках, и отбыл восвояси.

В травмпункте по случаю праздничного вечера было людно. Генке особо не удивились, приняли в порядке общей очереди, перевязали, поставили пару уколов и посадили немного отдохнуть.

На беду, рядом оказалась какая-то пострадавшая от праздника девица.
-А ты, родимица, как сюда попала? – ласково спросил умиротворённый Геннадий.
Родимица начала увлечённо исповедоваться. Почему-то это очень не понравилось её кавалеру, который вмешался в разговор самым решительным образом.

Верно говорят, жизнь наша полна перемен. Буквально только что ты предлагал соседке отправиться в пешее эротическое, и вот уже тебя самого грубо отправляют по тому же адресу. И кто? Какой-то неотёсанный мужлан, не удосужившийся даже представиться…Можно ли всё это вытерпеть, я вас спрашиваю?
Далее - со слов Генки:
-Правая-то у меня забинтована, поэтому я ей его морду придерживаю, а бью-то левой…

Русский народ как никто другой умеет объединяться перед лицом супостата и давать сокрушительный отпор. Совместными усилиями врачей и пациентов Геннадий был вышвырнут из гостеприимной лечебницы на жёсткий февральский снег. Вдогонку прозвучало ставшее уже традиционным пожелание – сдохни ты где-нибудь, только от нас подальше.

Сдыхать, однако же, в его планы не входило. Справедливо рассудив, что приключений на сегодня хватит, Генка не спеша побрёл в сторону дома.

Ну и самое грустное в этом рассказе – послесловие. Пару дней назад позвонил мне друг Генка и заявил следующее:
-Я тут занемог маленько, антибиотики принимаю, поэтому выпить пока не получится у нас.
Тьфу, бля. Дожили…