16 Ловись, рыбка. Жизнь должна доставлять удовольствие

            25.06.06.  - Вставайте. Вас милиция вызывает! – трясла меня за плечо перепуганная дежурная сестра ранним утром, хоть проснулся я ещё от звука её торопливых шагов по коридору.
            Как ей было не испугаться, если в ординаторской вместе с Виталием дожидался меня и громадный прапорщик в чёрной ОМОНовской форме, с пистолетной кобурой на поясе и свирепым из-за многих шрамов выражением лица под лихо заломленным беретом.
      - Необходимо участие вашего пациента в следственных действиях. Мероприятие продлится до самого вечера, - поставил в известность дежурного врача Виталий.
            Врач, у которого я накануне вечером отпросился на рыбалку, добродушно улыбнулся:
      - Я не возражаю. Только рекомендую не больше килограмма крепких напитков без закуски на одно лицо употреблять. А то, знаете ли, качество продукции нынче оставляет желать лучшего. Может и стошнить.
            Ничего ровным счётом внешне не изменилось в окружающей среде – та же душная  беспросветно-серая мгла  на улице, прежний угарный запах пожарища в воздухе, - но уже «истома ящерицей ползает в костях» в местах былых переломов, словно черви извиваются  под кожей правой половины лица, и голова трещит, как под испанским обручем. В метеорологи податься себе, что ли? Ведь озолотиться можно при такой-то способности предвосхищать изменение погоды, если платить будут за оправдавшиеся прогнозы!
            «Были сборы недолги». - От больницы ОМОНовским УАЗом доехали до гаража, где мы с Виталием остались, а УАЗ отбыл за остальным личным составом.
            После того, как дополнительно загрузили резиновую лодку с мангалом в багажник, Виталий опять направился к водительской дверце. А на моё требование пояснить свои действия так пояснил, что тошно стало донельзя:
      - Всё, отъездился ты. Никакая медкомиссия больше не допустит тебя к управлению транспортным средством.
            У дожидавшихся во дворе дома заспанных моих рыбачков глазёнки заблестели от любопытства, едва узрели они прапорщика в УАЗике. Что значит - военная форма! И смурные после вчерашних возлияний остальные бойцы, хоть и одетые в гражданскую одежду, при виде публики взбодрились-приосанились.
          Валентина родители не только отпустили на рыбалку, но и экипировали, как на полярную зимовку. На голове у него была вязаная шапочка, из-под ветровки виднелся ворот тонкого свитера, а над краем коротких резиновых сапог поверх спортивного трико - шерстяные носки. В руках он держал два объёмистых полиэтиленовых пакета: один со сменой белья и банно-прачечными принадлежностями, судя по лежавшему сверху махровому полотенцу, а другой, пустой, под грядущий улов, не иначе.

            До места добрались быстро и без приключений. Если не считать того, что УАЗик несколько раз пытался идти на обгон, Виталий недовольно ворчал: Шумахер долбанный, - и показывал кулак водителю. Не такое уж большое удовольствие глотать пыль, тянущуюся густым шлейфом по грунтовой дороге за впереди идущей машиной, но, как Виталий поведал, было ещё одно объяснение этим обгонам.
            Паша, водитель УАЗа, до призыва в армию занимался автоспортом и достиг в нём приличных результатов - был мастером спорта по шоссейным автогонкам, занимал призовые места на соревнованиях-первенствах и даже входил в состав молодёжной сборной команды республики. Служил он водителем в мотострелковом батальоне, участвовал в первой чеченской войне, чудом выжил после подрыва КАМАЗа на фугасе, когда колонна угодила в засаду, и стал после того малость неадекватным. Заторможенный в обычной жизни, он оживал, только когда возился с техникой, и преображался в совершенно безбашенного лихача, когда оказывался за рулём.

            По прибытии на берег реки ребятишки кинулись проверять донки, а первый же из воинов, появившийся из УАЗа, выразил мечты-чаяния остального личного состава вопросом Виталию:
      - Ну, что, командир, за рыбалку?
      - Только за первый хвост, - непререкаемо ответил Виталий, и, как по заказу, послышались восторженные вопли детворы:
      - Есть! Попался! - На крючке вытащенной из воды донки вяло трепыхался «матросик» - окунёк, размером едва превосходивший проглоченного им гольяна.
      - А вот и хвост! – Боец обрадовано потёр руки.
            Аргумент, разумеется, неотразимый для жаждущих погасить «горящие трубы», но, поскольку на остальных донках наживка осталась нетронутой, он же подтверждал мою правоту в дорожном споре с Виталием о грядущей перемене погоды. Образовавшаяся за ночь лёгкая прибойная волна свидетельствовала об этом же, и Виталий, оценив вводные данные (включая возросшую численность коллектива и отсутствие дров для костра), принял грамотное командирское решение:
      - Как только, так сразу … в пункте временной дислокации. – И указал рукой в сторону полоски леса ниже по течению реки.

            Под воздействием сразу двух стимулов – грядущей выпивки и потенциальной возможности выловить хоть что-нибудь ещё за время утреннего клёва – на новое место перебрались весьма оперативно, где и состоялось знакомство между собой членов образовавшегося коллектива.
            Кто ж его знает, по какой причине возникают симпатии-антипатии между людьми? Причём, возникают они с первого взгляда и без малейшей связи с внешностью, возрастом, национальностью и прочими личными характеристиками участников действа.
            Выделились три пары, взаимно симпатизирующие друг другу. У Валентина карие, с южным разрезом, глазки заблестели миндалинами при виде курносого и белокурого Паши. Как загипнотизированный, устремился он  вслед за ним к УАЗу, где тот открыл капот и стал ковыряться в двигателе, и не отходил от него потом ни на шаг.
            С нескрываемым умилением смотрел якут Володя на белобрысого старшего сына при знакомстве. Впоследствии испытал я даже лёгкую ревность, видя, как быстро и беспрекословно старается исполнить сын все его команды.
            Припомнились мне персонажи из «Вождя краснокожих» авторства О. Генри, когда младший сын солидно обменивался рукопожатием с прапорщиком – уж больно природно-шкодливый вид у младшего сына, и, наоборот, выглядел закланным барашком перед ним громадный татарин Гриша.

            Место для лагеря на опушке леса выбрали со знанием дела, с учётом направления ветра и движения небесного светила, на оптимальном удалении от обширного речного залива с впадающим в него ручьём. Сам лагерь разбили быстро (опыт не пропьёшь!). Ещё и с претензией на комфорт – посадочными местами вокруг стола, сколоченного из привезённых досок, послужили вытащенные из машин сиденья, и противомоскитная сетка шатром увенчала становище. Коллективными усилиями натаскали из леса целую гору веток и сухостоя, запалили костёр в углублённом до грунта костровище, и мероприятие началось.
            Из УАЗа были извлечены две картонные коробки и десятилитровая эмалированная кастрюля. В одной коробке позвякивали водочные бутылки под наваленными сверху съестными припасами, в другой виднелись плетёные из лески, так называемые «китайские», сети. В кастрюле оказалась редкостная для наших мест маринованная баранина для шашлыка.
      - Конфискат, - кратко и кротко пояснил Виталий, заметив мой взгляд на извлечённое добро. На что не удержался я заметить:
      - Моя милиция меня бережёт.
      - Ты, случайно, не был комиссаром в годы гражданской или великой отечественной войны? -поинтересовался у меня Виталий.
      - Бастилию и церковь в тринадцатом веке тоже не я брал. А почему ты спрашиваешь? – ответно поинтересовался я у него.
      - Уж больно хорошо ты сохранился, - хмыкнул Виталий.
            Как и было обещано личному составу, взялся он «банковать» - разлил водку до половины в расставленные на столе пластиковые стаканчики и отдельно до краёв - в гранёный стакан. По местной традиции первым делом задобрил бога леса - бросил в костёр по кусочку самого вкусного из съестных припасов и плеснул туда же водку:
      - Угощайся, Бурханчик. Пошли нам удачу.
            Все сгрудились возле стола, только Паша и примкнувший к нему Валентин продолжали ковыряться под капотом машины. С явной неохотой оторвался Паша от этого занятия, подошёл и, глядя на меня безумным взглядом, требовательно сказал:
      - Нужен ключ на тридцать четыре. - После чего взял протянутый ему Виталием гранёный стакан, в три глотка опустошил его, занюхал хлебной корочкой и отправился автослесарничать дальше. Валентин последовал его примеру – торопливо выпил полный стаканчик «Кока-колы», запихнул в рот пригоршню картофельных чипсов и, жуя на ходу, поспешил к машине. Под редкостный и многословный тост Виталия:
      - Ну, за рыбалку, - все остальные чокнулись, выпили, закусили и, не теряя времени, приступили к рыболовно-туристским  занятиям, каждый в соответствии со своими наклонностями.
            Паша с Валентином суетились возле УАЗа. Двое бойцов собрали мангал и занялись приготовлением шашлыка. Старший сын с Володей вытащили лодку из багажника, распаковали, после чего сын принялся накачивать её ножным насосом, а Володя развесил сети на сушилах и занялся их ревизией. Достав из машины удочки, донки и банки с наживками, мы с Виталием и Гриша с младшим сыном отправились на берег водоёма. Прихватили с собой и водку, дабы уберечь её от перегрева, а личный состав - от искушения.
            Водочные бутылки в полиэтиленовых пакетах притопили в устье ручья, дальше берег под донки заняли Гриша с младшим сыном, а мы с Виталием устроились на мыске рыбачить на удочки. Виталий насадил червя, поплевал на него со словами:
      - Ловись, рыбка, большая и малая», - и после первого же заброса на крючке оказался елец. Процесс пошёл.