РоковАя потеря

Все предыдущие рассказы из цикла написаны мной быстро и без напряга. Путь наверх, это - путь наверх, и вспоминать о нем приятно. Эту миниатюру долго не получалось начать. В голове всё лежит, а рука - не поднимается. Не хочет она резать по живому и сжигать цветущий город. Но придётся.
Примерно за месяц до получения майорского звания, летом девяносто первого года, Зарубин с новым своим сослуживцем и приятелем Вячеславом Петровым был командирован в Минск. Командировка эта оказалась судьбоносной.
Но сначала о том, что творилось вокруг. В стране начался полный развал. Виктор тоже втянулся в этот мутный процесс. Поверил в Собчака и банду его демократов. Начал ходить на митинги. В итоге - сдал партбилет, чем несказанно возмутил замполита и попал в список неблагонадежных. Стоит отметить, что в течение нескольких недель в этом списке была уже половина офицерского состава, а на столе у политработника лежала внушительная стопка партбилетов. Финансовая система пошла вразнос. Особенно это почувствовали на себе люди в погонах, у которых некогда крупная, но замороженная зарплата, стала стремительно приближаться к цене хорошего ужина в ресторане.
Вот в такое время, да ещё и с необычным коллегой, Зарубин отравился на несколько дней в Минск.
Коротко о коллеге. Петров был на пять лет старше. Сразу по окончании института поступил в аспирантуру и защитил кандидатскую. Затем дорос до главного инженера крупного предприятия. Но, несколько лет назад там разгорелся скандал о хищениях, к которым Петров отношения не имел. Тесть Вячеслава, зам начальника ГУВД Ленинграда, от греха подальше, пристроил его старшим научным сотрудником в институт, где служил Зарубин.
Сели в купе, разговорились под бутылочку и Петров сразил наповал Виктора сообщением, что написал рапорт об увольнении.
- Позвали опять главным инженером. Очень давний и хороший знакомый стал директором. Уговорил. Зарплата, естественно, выше.
- Но здесь перспектива получить полковника, военная пенсия.
- Растереть и забыть, по сравнению с перспективами, которые открываются. На тебя я тоже имею планы, но пока говорить не о чем.
- Да я никуда и не собираюсь.
- Я, сначала сам оформлюсь, а через какое-то время вернёмся к разговору.
Служебную задачу решили в три дня. За это время хорошо погуляли и в обратный путь садились уже без спиртного. Тем более стояла жуткая жара. Она-то и подвела.
Зарубин был одет в рубашку с коротким рукавом и джинсы. Удостоверение приходилось класть в задний карман. Когда Виктор снимал и вешал джинсы на ночь, документ выпал. Зарубин повертел его в руках: "Куда бы пристроить"? Положил под подушку. Не годится. Тогда сунул в дипломат, который поставил у изголовья под столиком и успокоился. Ведь дверь в купе была, хоть и приоткрыта, но закреплена на внутреннюю щеколду.
Однако утром ждал неприятный сюрприз. Дипломата не было! Проводник объяснил, что для профессионалов, эти щеколды - тьфу!
- Надо было его в рундук под полкой закинуть.
- Ерунда, - успокаивал Вячеслав, - пожурят чуть-чуть и всё.
Но у Зарубина в глубине возникла неясная тревога и кошки заскребли на душе. Дурные предчувствия не зря терзали Виктора. Потеря партбилета в те времена каралась исключением из партии. За потерю удостоверения полагался строгий выговор со сроком действия один год.
Случись это в другое время - наплевать и забыть. Но именно сейчас получалась катастрофа, потому что на днях планировалась отправка документов на майора.
Прибыв на службу, Зарубин первым делом направился к заму по науке.
Валерий Петрович, спасайте! - И Виктор рассказал свою печаль.
- Может мне взять больничный или ещё что, пока отправят документы на звание?
- Ты заявление в милицию подал?
- Да. Не надо было?
- Конечно надо! Что будет, если на днях принесут, где-то найденное твоё удостоверение? Вовремя не доложил? Получишь ещё больше. Пиши рапорт, а там время покажет.
Замполит, буквально плясал от радости и требовал самого сурового наказания. Его поддержал кадровик. Зарубин снова обратился к Валерию Петровичу.
- По новому Положению  от капитана до майора теперь не четыре, а три года. Я знаю, что оно пока не утверждено. Но, если мне впаяют выговор на год, то получится, что капитанить буду я не три, а пять лет. У меня в ноябре предзащита в Академии. Я туда заявлюсь капитаном. Народ подумает: "Вроде по науке нормально, но что-то не так. Наверное, алкаш"
- Да, с адъюнктурой не хорошо. Ведь и на защиту в марте майором ты ещё не станешь. Ладно, я поговорю с генералом. Может вместе чего-нибудь сообразим.
Через пару дней приняли решение. Строгий выговор не объявлять. Разобрать дело на суде офицерской чести. Зарубину объяснили, что решение этого суда является общественным порицанием и строго не регламентировано по времени отмены наказания. Через два-три месяца его можно будет снять. У Виктора немного отлегло, но всё равно, откуда-то изнутри мозг пилил гнусный голос кадровика: "Капитан, никогда ты не будешь майором!"