Проехав небольшой участок дороги по полю, мы подъехали к нерегулируемому переезду. О том, что приближается поезд, водителю сообщали ярко горящие лампочки на столбах, стоящих по обе стороны железной дороги. Скорее всего, сигналы дублировались громким звонком. Но, поскольку состав уже прошёл мимо, на переезде было тихо.
За переездом мы оказались на т-образном перекрёстке. В отличие от лесной дороги, здесь указатель был просто необходим, но его не было.
- Нам надо добраться до Бабаево, - напомнил нам о себе Алексей. Видимо, обида, нанесённая ему Андреем, потихоньку сходила на нет, и он решил высказаться вслух.
- Я правильно понимаю, что куда нам дальше ехать, ты не знаешь? – уточнил ситуацию Андрей, хотя и так всё было уже ясно давно.
- Мне кажется, что надо ехать налево, - неуверенно произнёс Алексей, и мне почему-то захотелось повернуть направо.
Сколько бы мы простояли на этом Богом забытом перекрёстке, неизвестно, потому что вдалеке показался местный крестьянин. На дворе стоял двадцать первый век, поэтому крестьянин передвигался не верхом на лошади, а в седле велосипеда. В правой руке он держал косу за черенок.
- Не подскажите, в какой стороне находится Бабаево? – спросил я аборигена, когда он поравнялся с нашей машиной.
- А вот куда я еду, там и Бабаево, - не повернув головы, и не останавливаясь, бросил на ходу велосипедист. Выходило, что я был прав. Нам надо было повернуть направо.
Первые пять километров нам никто не попался навстречу. Такое ощущение, что машины посещали эти края по большим праздникам. Одновременно с этой моей мыслью стало быстро темнеть. И, кроме фар нашей ласточки, на дороге не появлялось ни одного светлого пятна.
Бабаево началось как-то неожиданно. Мне это было хорошо знакомо по моему родному районному центру Волосово. Я думаю, что в этом плане все райцентры России похожи друг на друга. На дороге справа показалась табличка с названием населённого пункта, тут же сама дорога делала поворот налево градусов пол девяносто, и сразу же за поворотом начались дома. Появилось уличное освещение, стали появляться прохожие. Бродячая лошадь переходила дорогу вне зоны действия пешеходного перехода. Одним словом, обычная ночная жизнь небольшого городка, очень похожая на жизнь такого городка Америки столетней давности, за исключением автомобилей.
Буквально через пару километров перед нами снова вырос т-образный перекрёсток. На этот раз Алексей высказался твёрдо.
- Вот здесь нам точно налево, - для наглядности он вытянул руку в стиле Владимира Ленина, - мне об этом говорили по телефону. Только когда проедешь до того места, где начнутся пятиэтажки, остановись. Я выйду спрашивать дорогу, куда нам ехать дальше.
После того, как я узнал секрет приготовления утки от Алексея, любая другая высказанная им информация о пути нашего следования не вызывала у меня удивления. Я молча повернул налево и погнал в сторону пятиэтажек с разрешённой в городской сельской местности скоростью. Старушка радовалась тому, что мучения на второй передачи в лесу закончились, и охотно отзывалась на малейшее нажатие педали газа в пол.
Напротив первого пятиэтажного дома я остановился. Все эти здания находились на противоположной стороне улицы. Алексей вышел из машины и пошёл спрашивать дорогу. Почему-то именно в этом месте фонарей на улице не было. Возможно, лампочки были разбиты местными хулиганами, соревновавшимися в меткости метания камней.
Алексей тем временем заметил идущую впереди него женщину и ускорил шаг. Женщина обернулась, увидела приближавшегося к ней Алексея, и побежала.
- Гражданка, подождите, - крикнул ей вслед Алексей, но это только придало убегавшей силы. Она резко увеличила скорость.
- Давай, догоняй их потихоньку, - сказал мне Андрей, закуривая очередную сигарету, - а то ведь убежит за ней наш рыболов и заблудится.
Я послушно завёл машину и мы тронулись с места, после чего стали передвигаться со скоростью бежавшей впереди Алексея женщины. В каждой руке её было по тяжёлой продуктовой сумке. Алексей бежал за ней, придерживая на голове форменную фуражку.
Ах, да! Я совсем забыл сказать, что работал Алексей в Питере участковым милиционером. И, видимо, не нашёл другой одежды для нашей экспедиции. Возможно, костюм охотника и рыболова находился в его рюкзаке. Но пока Алексей догонял женщину с пакетами в милицейской форме.
- Я ничего не знаю, - кричала женщина, не оборачиваясь.
- Я только хочу у вас дорогу спросить, остановитесь, гражданка! – пытался достучаться Алексей до гражданского сознания женщины, но она никак не хотела поддаваться его уговорам.
Со стороны всё картина выглядел наверняка захватывающе. По ночному, плохо освещённому городу, бежит женщина, держа в каждой руке по полиэтиленовому пакету. За ней с той же скоростью бежит участковый милиционер, одно рукой придерживая на голове фуражку с гербом другого города. А за ними не спеша, на противоположной стороне улице по ходу движения, двигается старенькая «копейка», в которой сидят двое мужчин и с интересом наблюдают, чем же это преследование закончится.
- Скажите, как нам до Верхнего конца добраться, - кричал Алексей, не сумев приблизиться за всё время разговора с женщиной ни на метр.
- Вот так и езжайте прямо, переедите через реку, дальше дорога пойдёт налево, он где-то там, ваш конец находится, - женщина сделал последнее ускорение, повернула за угол дома и крылась в темноте. Преследовать её дальше Алексей не решился.
- Садись, давай, - высунулся Андрей из машины и подозвал Алексея, - поехали прямо и налево, искать наш конец.
Алексей уселся на заднее сидение, тяжело дыша. Эта вечерняя пробежка далась ему нелегко. Очевидно, так далеко бегал Алесей ещё в школе.
Тем временем Бабаево закончилось так же быстро, как и началось. Пятиэтажный дом слева от дороги ещё долго светился в темноте своими окнами, пока мы не свернули. После чего пространство вокруг нас погрузилось в черноту, нарушал которую только свет фар нашей старушки. Дорога была ровной, без ям и колдобин. Я держал скорость 60 км/час. Быстрее не видел смысла. Мало ли что вдруг с нами может случиться! Хотя, о плохом, мне внутренний голос заранее ничего не говорил.
Обещанный мост появился из черноты приблизительно через после того, как мы покинули Бабаево. Всё это время в машине стояла тишина. Говорить было не о чём, да и не хотелось. Лично я хотел есть, но мозг мой был занят напряжённой работой, поэтому чувство голова было сильно притуплено. О чём думали мои спутники, судить не берусь. В данный момент это было неважно.
За мостом не было развилки, дорога плавно повернула налево и тянулась вдоль берега. Однако буквально через километр асфальт повернул направо, а прямо шла грунтовая дорога Я притормозил.
- Куда едем, прямо? – спросил я, оборачиваясь к Алексею.
- Хорошо бы ещё спросить у кого-нибудь, - помечтал вслух Алексей, - а то я, честно говоря, потерялся в пространстве.
- Ты хоть одного человека после Бабаево видел? – уточнил ситуацию Андрей, и повернувшись ко мне, сказал – езжай, как сам чувствуешь!
- Я не помню, чтобы нам сказали ехать по грунтовке, - вставил своё веское слово Алексей, - давай по асфальту дальше.
Я послушал Алексея и повернул направо. Вот только с каждой минутой, во-первых, у меня стало расти чувство тревоги, а во-вторых, на дорогу стал опускаться туман. Видимость упала до трёх метров, и я вынужден был снизить скорость. А ещё через пару километров я решительно стал разворачиваться.
- Понял, что едем не туда? – спросил меня Андрей. Он уже знал, что мой внутренний голос просто так не будет советовать.
- Да, - просто ответил я, - сейчас вернёмся и поедем по грунтовке. Деревня явно находится вне зоны действия асфальтового покрытия.
- Ребята, - обратился к нам обоим Алексей, высовывая голову вперёд, - я предлагаю остановиться, разбить палатку и заночевать тут. А утром, когда рассветёт, мы продолжим искать.
- Только не говори, что пока мы будем ставить палатку, ты пойдёшь на охоту уток стрелять, - Андрей достал из пачки очередную сигарету.
- Не обязательно утку, - отреагировал Алексей, - тут много дичи водиться.
- Это я понимаю, - просто ответил Андрей и посмотрел на часы. Было около одиннадцати часов вечера.
Грунтовая дорога оказалась довольно ровной, по стать асфальтовой. Туман в этом направлении был не такой густой, но всё-таки мешал нашему движению. Пришлось двигаться со скоростью 40 км/ч, перейдя на третью передачу. Но самой главное, внутренний голос говорил мне, что сейчас мы двигаемся туда, куда надо.
Внезапно мы въехали на территорию населённого пункта. Об этом свидетельствовала табличка, которая вынырнула внезапно из тумана. Сколько в этой деревне было домов м где они находятся, было совершенно не понятно, так как никаких огней не было видно. И тут мы чуть было не сбили двух девочек-подростков, которые шли нам навстречу. Я быстро остановил машину. Открыв дверцу, я услышал шум бегущих ног по дороге. Самих девчонок не было видно из-за тумана.
- Девчонки, подождите! – крикнул я в пустое пространство, - я хочу дорогу спросить. Мы правильно едем в Верхний Конец?
- Правильно! – раздался голос из тумана, и топот ног прекратился.
Это сообщение нас ободрило. Даже Лёша перестал канючить и предлагать альтернативные способы проведения остатков дня. А вот дорога тем временем заметно ухудшилась. Вместо ровного песчаного покрытия, которое внезапно закончилось, появилась глубокая разбитая колея. Но если в лесу колея петляла между деревьями от одного корня до другого, то тут не было ни деревьев, ни корней. Только ямы. Пришлось перейти на вторую передачу, и дальше пробираться, переваливаясь с одной ямы на другую.
Попрыгав по ямам минут десять, мы выехали из плотной полосы тумана, и буквально тут же перед нами возник ещё один мост. Но это был не тот надёжный железобетонный мост, по которому проехали незадолго до этого, нет. Это был деревянный мост, причём, как мне показалось, его разрушили фашисты в годы второй мировой войны, и с тех пор его оставили в таком виде, как памятник. Проезжать по этому мосту мне стало страшно, и я прислушался к своему внутреннему голосу. Голос сказал, что можно ехать, ничего с нами не случится. Так оно и получилось, хотя доски под машиной очень громко скрипели.
За мостом дорога раздваивалась. Одна колея уходила прямо, а другая поворачивала налево, и шла вдоль реки, которую мы только что переехали. А между этими дорогами расположилась деревня. Как раз возле перекрёстка стоял дом какого-то зажиточного крестьянина. Он был двухэтажный, обнесён высоким забором, и из каждого окна горел яркий электрический свет.
Я остановил машину возле дома и заглушил двигатель. Через секунду мгновенно погас свет во всех окнах дома. Что на первом этаже, что на втором. Я открыл дверь и вышел из машины размять ноги. Дом погрузился в глубокий сон, и меня не покидало ощущение, что я слышу его громкий храп. Стучаться было бесполезно. Всё равно никто бы не открыл.
Свет горел в окне последнего дома деревни. Само окно было распахнуто, несмотря на то, что было уже прохладно на улице. Дом этот был скромный, грубо скроенный, но добротный. Было видно, что зимой в нём тепло и не сыро. Подойдя поближе, я услышал, что в доме
