Дневники потерянной души - Глава 17 - Каменный город
На мгновение я с трудом приоткрыл глаза, почувствовав вокруг себя резкий свист воздуха. И понял с ужасом, даже будучи наполовину без сознания, что нахожусь где-то высоко над землей. А ведь это невозможно. Значит, я уже умер, пронеслось в горячем воспаленном мозгу. Умер и лечу куда-то за облака. Больше не будет никаких страданий. Если только мы умерли вместе…
Надо мной, совсем близко, раздались суровые голоса, отдающие непонятные команды. В поле зрения возникло нечто, заслонившее собой багрово-серое небо. Вроде бы голова — но вместо лица была вытянутая металлическая маска с двумя черными прорезями для глаз.
Из-под маски доносились приглушенные, едва слышные слова; а может, у меня просто уши заложило от ветра, не перестававшего свистеть. Но мне на миг показалось, что я узнал голос Аргона и его развевающиеся на сильном ветру черные волосы, которые были изначально стрижены покороче, чем у большинства чужаков.
Я лежал на чем-то твердом, но упругом. Повернув голову немного в сторону, я увидел, что это упругое было необычного лилового оттенка. Боковым зрением я успел уловить висящий рядом в воздухе треугольный контур, отблескивающий серебром в редких лучах солнца. На этом я окончательно провалился в беспамятство, так и не успев закричать от страха.
Еще через некоторое время я очнулся в огромном помещении, разделенном на сектора, где на потолке были металлические перекладины, и вокруг стояло множество блестящих коробов квадратной формы, некоторые выше человеческого роста, с мигающими разноцветными огоньками. Все было увешано какими-то полупрозрачными занавесями, сквозь которые просвечивали высокие темные фигуры сновавших туда-сюда чужаков.
— Ли сто́ркат! [1] — вдруг раздался тревожный возглас справа от меня.
— Ка́уль! Тхорн! [2]
До того, как я успел повернуть голову, в руку мне у внутреннего сгиба локтя что-то больно вонзилось, и тут же перед глазами снова все расплылось в белесом тумане.
* * *
Следующее пробуждение было более спокойным. Проснулся я на узкой кровати в прохладной затененной комнате. Единственный луч дневного света пробивался из полукруглого окошка, вырубленного в голой каменной стене. Вся комната была выполнена в приглушенных сероватых тонах, чтобы ничто не раздражало взгляда.
Я пошевелил ногами под плотным одеялом, заглянул под него и убедился, что лежу совершенно обнаженный. Мне это очень не понравилось, хотя тело мое после перенесенных скитаний уже не выглядело таким откровенно жирным. С раннего детства я всегда смущался, когда меня видели без одежды; теперь же, оставшись голым в совершенно чужом месте, я гадал, сколько времени я провалялся без сознания и сколько людей уже успело полюбоваться мной в таком виде.
Я глубоко вздохнул и тут же закашлялся, почувствовав боль в груди и неожиданно накатившие дурноту и усталость. Это было похоже на простуду, чему служили подтверждением и горячие на ощупь щеки, до которых я машинально дотронулся ладонями; но все же ощущения были какими-то странными, доселе незнакомыми мне.
Дверь открылась, и вошел Аргон.
— Здравствуй, Баназир, — наклонился он ко мне, погладив по голове. — Рад, что ты проснулся. Как ты себя чувствуешь?
— Э-э-э… Нормально, господин, — пробормотал я, вспомнив, при каких обстоятельствах мы расстались.
— Это ты попросил отменить снотворное? — прозвучал вдруг еще один знакомый голос.
У порога показалась высокая фигура с длинными белыми волосами. Я не удержался от изумленного возгласа — мне вновь показалось, что я умер или мне что-то грезится.
— Ты же не собирался все это время держать его без сознания? — обернулся Аргон. — Лекари сами решили, что в этом нет никакой нужды.
— Кроме как избавить нас от лишних хлопот, — Эль-Орин встал рядом, грозно созерцая меня.
Молча присев на металлический табурет у кровати, Аргон пощупал мой лоб, вгляделся в зрачки, затем взялся за запястье.
— Действительно нормально? — с сомнением переспросил он. — Не тошнит, слабости нет?
— Чуть-чуть, — ответил я, чувствуя, как еще сильнее горят щеки, то ли от жара, то ли от смущения.
Аргон озабоченно поднял глаза на старца:
— Эль-Бир сказал, что первая?
— Первая, — без колебаний подтвердил тот. — Остальное от истощения и вдыхания газа. Они не могли оба находиться в центре. Опять же, юный возраст.
— Мне уже скоро шестнадцать, — подал голос я, поняв только последнюю фразу.
Аргон рассеянно улыбнулся мне, а Эль-Орин многозначительно поднял брови.
— Где… где мой хозяин? — наконец, осмелился спросить я, чувствуя, как пересохло в горле от волнения.
— В другой комнате, — ровным голосом ответил Эль-Орин. — Ему нужен отдых.
— Я хочу его увидеть! — встрепенулся я, порываясь вскочить с кровати.
— Тебе нельзя вставать, — сильные руки решительно опустили меня обратно. — По крайней мере еще два дня.
По его неизменно властному тону я понял, что пререкания бесполезны, и тяжело вздохнул, опустив голову.
— Надеюсь, не будет никаких неожиданностей, — сказал Эль-Орин напоследок, выходя за дверь.
— Съешь это, — Аргон сочувственно пододвинул ко мне принесенный им поднос. — Помочь тебе?
— Не надо, господин, я сам, — поспешно ответил я, беря деревянную ложку.
Кушанья на подносе были так же непонятны, как и все, происходившее в последние недели. Плошки с какими-то желеобразными массами, совершенно неаппетитными на вид, часть из них светлая, часть почти черного оттенка. Осторожно и брезгливо поднеся ложку ко рту, я попробовал ничем не пахнущую смесь с горьковатым искусственным привкусом.
— Что это? — сморщился я.
— Это поможет тебе быстро поправиться, — заверил Аргон. — Не обращай внимания на вкус.
Следовать этому совету было трудно, но под его пристальным взглядом я кое-как проглотил содержимое плошек, запив терпкой настойкой, которая, по счастью, хотя бы отдаленно напоминала яблочный сок.
— Молодец, — похвалил Аргон, забирая поднос. — Теперь поспи. Комната для нужд за этой дверью, — указал он. — Если почувствуешь себя хуже, сразу зови охранника, в коридоре постоянно дежурят. Я к тебе еще зайду.
Пройдя к выходу, он обернулся, не в силах сдержать жалости при виде моего печального лица и глаз, наполняющихся слезами.
— Все будет хорошо, — подбадривающе произнес он, снова улыбнувшись мне. — Вам обоим нелегко пришлось, но теперь вы в безопасности. Отдыхай и ни о чем не думай.
Легко было сказать «ни о чем не думай». Как только дверь за Странником закрылась, в голову мою опять полезло множество самых разных мыслей — о неожиданно оказавшемся живым и здоровым Эль-Орине, о последних минутах в пещере, о Трагальде, о взрыве, о странном ощущении полета… Но больше всего холодело сердце от тревоги за хозяина, хоть Аргон и заверил меня, что он тоже жив и под надежным присмотром.
* * *
Вечерело, и я не находил себе места, бродя из угла в угол серой комнатушки, и то и дело выглядывая в окно, хотя вид из него со второго этажа открывался только на ветви ближайших деревьев.
Стоя у порога, я вдруг увидел быстро проходящего по коридору Аргона с подносом в руках.
— Подождите! — кинулся я за ним. — Я хочу его увидеть!
— Идем, только совсем ненадолго, — после некоторых сомнений все же кивнул Странник. — Пока Эль-Орин не вернулся.
Я был несказанно удивлен, обнаружив хозяина сидящим в постели в полном сознании, даже достаточно бодрым и веселым. Его глаза блестели, на губах играла улыбка, а лоб и щеки казались неожиданно загоревшими, хотя я знал, что кожа его никогда не поддавалась загару, и не обгорала даже на сильном солнцепеке.
— Бан! — воскликнул он при виде меня. — Ты в порядке?!
В порыве чувств я кинулся к нему, обнимая его за плечи и забыв обо всем вокруг.
— Все, все, — почувствовал я руки Аргона у себя на плечах, когда он мягко, но решительно отодвинул меня от кровати. — Ему нужен отдых, а я и так уже нарушил все возможные запреты, пустив тебя сюда.
— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул Маура, широко улыбаясь. — Я так боялся…
— Я тоже, хозяин! — взволнованно кивнул я, не веря своему счастью. — Я тоже так боялся… Я не думал, что мы в живых останемся… Так вам уже лучше?! — осторожно погладил я его туго перевязанную левую руку.
— Намного, — с готовностью подтвердил он.
Аргон опустил голову, почему-то тяжело вздохнув.
— Ну, пока довольно, — произнес он, поднимаясь. — Пойдем, Баназир.
Когда мы вышли за дверь, он вновь обратился ко мне:
— Я знаю, что ты рад видеть Маура, но он еще очень слаб, и любое посещение может его утомить. У вас будет время поговорить потом.
— Но он ведь скоро поправится? — с тревогой спросил я.
— Не сразу, — как можно правдивее ответил Странник. — Но он в надежных руках, ему помогут здешние лекари. Ты сейчас должен сосредоточиться на своем здоровье и не тревожиться сверх меры.
— Его бедная рука… — я едва сдерживал слезы. — Было так много крови… Как он ее так сильно поранил?!..
— Так ты даже не видел, что там произошло? — уточнил Аргон. — Тебя не было в тот момент внутри пещеры?
— Нет… я был снаружи, я… упал… А когда вошел, он уже был ранен… — пробормотал я. — Я не успел ничего понять…
Я едва не обмолвился о дикой и необъяснимой гибели Трагальда, но вовремя прикусил язык. Может, хозяин не хотел, чтобы об этом знали.
— По всей видимости, ему не удалось правильно задействовать кольцо с первого раза, поэтому он не смог его снять, — предельно просто объяснил Странник. — Там внутри были крошечные выдвижные лезвия, которые выскакивают в случае ошибки. Ему ничего не оставалось, кроме как оторвать его вместе с пальцем. Если бы он вовремя этого не сделал, вы оба погибли бы. И, возможно, еще многие.
Я охнул и передернулся, едва представив жуткую картину. Тут же снова нахлынула волна тошноты, и я прикрыл рот рукой. К счастью, мне удалось удержаться.
— Все, тебе на сегодня хватит подробностей, — озабоченно поддержал меня Аргон, ведя по коридору в сторону моей комнаты. — Просто лежи и отдыхай.
* * *
В течение следующего дня дверь в комнату хозяина все еще была заперта, и я видел его лишь на считанные мгновения, когда кто-то из чужаков входил к нему.
К вечеру я все же еще раз прошел к его комнате, обнаружив, что дверь приоткрыта. Зайдя внутрь, я неожиданно обнаружил хозяина уже на ногах и полностью одетым. Он как раз клал что-то в небольшую матерчатую сумку, непонятно откуда взятую.
На нем была широкая светлая рубаха с закатанными рукавами, кое-как подпоясанная свернутым куском ткани, и прямого покроя брюки из тонкой немнущейся материи, штанины которых были подвернуты в несколько раз; они, несомненно, принадлежали кому-то из чужаков, чей рост во взрослом состоянии достигал четырех с половиной локтей, иногда и пяти [3].
С обувью, к моему удивлению, проблемы не возникло; хотя ступни чужих и были намного у́же и длиннее наших, я еще при первом пробуждении обнаружил у кровати некое подобие тапок из мягкого гибкого серого материала, растягивающегося и сжимающегося по размеру стопы. На хозяине были такие же. Он сильно прихрамывал, и я вспомнил, что дня за два до того, как мы добрались до цели, подошва его правого сапога оторвалась окончательно, и, должно быть, он поранил ногу о камни.