О дружбе

пепельной горечью в глазах проследил путь моей руки от вазочки до рта. Ему неизвестен был вкус – мертвые знают голод, который не могут утолить, знают жажду, которую не отнять и не знают вкуса. Как, наверное, он завидовал мне!
-Ты спешишь? – спросил он после недолго молчания, которое позволило мне очистить мою тарелку.
-Вообще – да. Очень жаль, но я ищу одного мага…
-Перебежчик? –  мгновенно уточнил вампир, и тут пришла моя очередь удивляться.
-Да, но отку…
-Я его и пью, - Влад продемонстрировал мне свой кубок. – Он не понял кто я. Сразу не понял, а потом я прочел, что он идет к Церковникам.
-А ну…
Сказать было нечего и я осеклась. Конечно, здорово, что мне больше не лазить по горам, но Орден потребует рассказа о том, как я его убила и доказательств. И что я скажу? Здрасьте, мол, вам, я шла по горам, встретила одного вампира, а он сделал за меня работу?
Сдается мне, что Орден знает про Влада. Вряд ли оставит без внимания и мой рассказ. Не может вампир жить так широко и открыто и при этом не иметь никакого внимания со стороны.
-Его тело в ущелье, - ухмыльнулся Влад, - ну, если захочешь убедиться.
-Э…- я все еще не знала, что сказать.
-Значит, ты не спешишь?
А куда было спешить? Работа сделана, Орден уже получил то, что хотел, а каким образом – так то и неважно.
***
-Сколько, по-твоему, мне лет? – ужин унесли, мне принесли вина и с удивлением взглянули на все еще живую мою персону. Теперь и я, и Влад пили из одинаковых тонких серебряных кубков.
-Понятия не имею, - я фыркнула, - сто? Двести? Триста?
Он покачал головою:
-Я был основателем Ордена, участвовал в крестовых походах и нес веру в темные земли.
-А, так ты еще и Церковникам послужил! – неосмотрительно вырвалось у меня, и я ойкнула. – Ой, это все вино!
-Послужил, - он не обиделся, не оскорбился. Конечно, если крестовые походы, то его возраст уходит в еще большую древность. За столетия устанешь обижаться на каждое глупое слово. – Церковники и Орден были одним целым, они созданы были для защиты от зла – зла магического и людского.
Ну да, это всем известно. Только потом два брата, разделившие между собою власть – над магией и над людской составляющей чего-то там не поделили и пошли друг против друга.
-Но разошлись в позиции зла, - продолжал Влад. – Что определять злом? Оборотня, который в образе волка убил человека? Человека, который убил из-за серебра другого человека? Что большее зло, а что меньшее…
Он словно забыл про мое существование, а я обратилась вслух, видя внутренним взором, который прежде был, не очень отзывчив на всякие фантазии какие-то древние битвы и города, которых нет больше на земле. И люди…древние лица  и угасшие уже давным-давно глаза вдруг проступали в очертаниях тех городов.
-И был раскол, сильный, сотрясший мир. Закипела кровь, зазвенела сталь и то, что было создано единым, распалось на две равные по силе части. Так началась война, которой не должно было быть…
Я молчала, завороженная, но Влад, стряхнув вдруг с себя всякую задумчивость, ласково улыбнулся и встревожился:
-Прости, Атенаис, сентиментальность! Это приходит с возрастом. Расскажи лучше про Орден. Какой он сейчас?
-Орден как Орден… - я пожала плечами. – Это все мелкое. Нет больше битв, как в древности, так, мелкие стычки и уничтожения друг друга, если повезет. А если не повезет, то драки.
Се также полон интриганами7 – Влад рассмеялся, увидев мое смущение, - а, не отрицай! Они всегда тянулись к власти, прикрываясь борьбой. Я поэтому и ушел. С трудом, конечно, мне это удалось. Они иногда напоминают о себе, пишут! Сами бояться лезть – знают, что я гостей не жалую.
Я поежилась. В некотором роде я тоже вломилась, не удостоившись даже полюбопытствовать о гостеприимстве здешних мест.
-Не бойся, - предупредил Влад. – Я этого не выношу.
-Я глупо поступила, раз сунулась сюда.
-Глупость – это не нарушение закона. За глупость не казнят. Иначе – не осталось бы людей и магов. – Влад подумал и спросил вдруг с улыбкой, - старина Абрахам все еще Церковник?
Меня содрогнуло от этого отвратительного имени. Каждый член Ордена знает, что худший из наших врагов – Абрахам – черный маг, служащий темные мессы, продавший душу Тьме. Он маг, но служит и бьется против своих. Бесстыдный и беспощадный. Бешеный пес Церкви.
-Вижу, - успокоил Влад. – Остерегайся. Говорят, его видели в здешних краях.
-И ты не боишься? – снова поразилась я. – Он явно здесь вампиров ищет.
-Плевать. Каждый что-то ищет. Он вампиров. Я  смерть. Ты вот искала перебежчика.
-Но его нашел ты.
-Я и тебя нашел, так что теперь? – Влад оставался невозмутим.
***
-Мне, правда, пора, - почему-то так трудно оказалось покинуть убежище. Казалось, что Влад знает и искусство, и литературу, и музыку, и науку и историю… он легко перебирал темы для бесед и спорил со мною о душе, утверждая, что:
-Душа есть строительство господнего чертога, а не оружие манипуляции тьмы и света.
Рассказывал байки из прошлого в лицах, в живой мимике и насмешке:
-А тогда этот граф и спрашивает: кто мой враг? А ему король загадочно улыбается. Ну, граф и давай перечислять всех, кого когда-либо обидел, всех мужей своих любовниц, всех внебрачных детей своих, всех политических врагов… но король все улыбался и говорил, что нет, это не враг. Граф и взмолился: кто, скажи, ваше величество, богами молю! Король ему и говорит, мол, высуни, друг мой, язык…
Я хохотала – нельзя было не хохотать от того, как древний вампир ребячится, шутит и совсем не походит на классическое представление о вампирах, которое я усиленно нарабатывала в Ордене. Казалось, Влад был бесконечным мальчишкой, пресытившимся от жизни,  и тоскующим и радовался всякой реакции,  где не было страха.
А у меня не было страха. Я никогда так не веселилась и не получала большего удовольствия от беседы. Да даже от спора!
-Безумие лежит в основе самого разума. Всякий разум по определению безумен, - утверждал Влад, активно жестикулируя.
-Как безумие может лежать в основе самого разума, если поражает его? Все мечтания, страхи, иллюзии, сомнения, чувства приходят к человеку по мере познавания мира! – я не соглашалась. Я спорила, я пыталась победить, хотя мой противник мог сломать мне шею легким взмахом руки, мог  клыком пропороть мне вену. И ни один амулет, вернее всего, не защитил бы меня от этой древней силы.
Но для Влада это был тоже спор, а не борьба. Похоже, он долго уже не спорил ни с кем, а потому забывал о вампирской своей сущности:
-Но ведь инстинкты заложены поколениями, природой! Они пробуждаются. Например, самый сильный инстинкт пробуждается в матери…стремление защитить свое дитя вопреки всему! Так и безумие – это тоже инстинкт, когда человек, переживая горе или утрату, стремясь сбежать от боли, вдруг вылетает из своего рассудка. Таким образом, безумие хранит его – это как бы необходимая составляющая рассудка.
-Но чувства приходят по мере познания мира…
Мы ни к чему не пришли, но было и неважно. Было хорошо. А это только одно и значило. Но мне, на самом деле, нужно было вернуться в Орден.
-Да, хорошо, - лицо вампира стало маской. Он знал, конечно, знал, что мое присутствие недолгое. Но когда ты живешь столько, сколько он, понятие «недолго» становится весьма неопределенным. Для тебя недолго и десять лет и полвека.
Но я ведьма. И для меня недолго – это пара дней.
Он стал мрачен и суров, отгородился за своей древностью все время моих сборов и приготовлений. Я рассчитывала открыть портал до города-оплота нашего Ордена, чтобы не ползать по горам.
-Не говори обо мне. – только попросил он равнодушно.
-Не собиралась, - заверила я. – Скажу, что сам разбился…ну, перебежчик.
-Ступай, - Влад отвернулся и пошел ( не полетел, а именно пошел к своему убежищу), а я, глядя на его древнюю фигуру, вдруг почувствовала тоску и спросила:
-Мне можно вернуться?
Влад дрогнул. Прошло целое мгновение прежде, чем он обернулся ко мне,  и его лицо больше не было застывшей маской. Оно было прежним. С человеческой мимикой. С людской улыбкой.
-Я буду рад увидеть тебя, Атенаис.
***
Наша дружба, завязавшаяся по стечению случайных обстоятельств, прошла через четверть века. Двадцать пять лет – большую часть своей жизни я ощущала себя в безопасности, меня не покидало даже вдали от Сарматских гор ощущение его взгляда и его защиты. Я знала, куда могу вернуться, чтобы поделиться своими мыслями, страхами, сомнениями.
Никогда и никому я больше так не доверяла. Даже Магистру Жану, который стал моим мужем через три года после моей первой встречи с Владом.
-А он неплох, - фыркнул на эту весть Влад. – Нос длинноват, амбициозен, но в целом…не так и безнадежен.
-Увы. – я сама не знала, когда вдруг карикатуры и издевки сошли на нет, когда и как в жажде власти и алчности Жана я разглядела светлый огонек милосердия и нежности.
Четверть века у меня был лучший друг, соратник и опора. Я всегда знала, куда могу прийти за помощью или в тоске, знала, кто может найти для меня нужное слово, но годы сплетают свою беспощадную сеть.
Абрахам не зря творил свои мессы. Дьявол даровал ему удаль, незнакомую прежде ни одному Церковнику.
Не знаю, когда и как он настиг Влада, какой была их борьба, как свершилась битва, но точно знаю итог – от древнего вампира, моего лучшего друга и опоры осталась лишь горсть серого пепла.
Убежище разграбили Церковники, а мне осталось лишь пустить пепел на месте нашей встречи в последний полет, призвав на помощь силу ветра: он подхватил все, что осталось от Влада, закружил и понес по миру, не зная, как ценна его ноша и как горько в моем сердце и как пусто.